Он рассказал о самых сложных вопросах и значимых достижениях в своей работе в верхней палате российского парламента и тех задачах, которые предстоит решить.
- Анатолий Иванович, в статусе сенатора Вы продвигали многие идеи, актуальные для Севера. Какие из них получили развитие и решение?
- Приходилось работать по многим направлениям. Например, под руководством Губернатора решали вопрос субсидирования стоимости авиаперелетов. В «Аэрофлоте» говорили: так не пойдет, мы коммерческая компания - должны зарабатывать. А как жить людям с другой стороны Уральского хребта? Страна-то одна. Приходилось искать аргументы. Как итог – сейчас льготные авиатарифы установлены уже для жителей не только Магаданской области, но и всего Дальнего Востока.
Одной из моих инициатив была программа «Приоритет 2030. Дальний Восток». По ней дальневосточные вузы получают дополнительное финансирование на развитие лабораторной базы и многие другие направления. Для этого пришлось связать два министерства: Министерство образования и науки РФ и Министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики. Предоставленной возможностью удалось воспользоваться многим вузам макрорегиона.
Какие вопросы были самыми проблемными?
- Я бы отнес к непростым вопросы регулирования рыболовной отрасли Дальнего Востока, когда федеральный регулятор устанавливал такие условия, при которых рыбодобывающие компании Дальнего Востока, а они в финансовом отношении заведомо слабее, чем московские, просто теряли бы возможность работать. Мы занимались этим последние несколько лет.
Например, заканчивается право пользования рыболовными участками, установленное на 15-20 лет. Федеральное Правительство, Росрыболовство предложили, чтобы все участки, право пользования которыми завершается, перешли в «общий котел» и уже после через аукционы заново распределялись по принципу «кто больше даст денег, тот и получает участок». Мы вместе с камчатскими коллегами задали, считаю, справедливый вопрос: а если компании уже вложились в эти участки? На них есть морозильное оборудование, перерабатывающие мощности, жилые постройки. И работают на этих участках местные жители. Всё могло обернуться тем, что крупные сторонние компании подгоняли бы свои суда к участкам, забирали рыбные квоты и уходили. Регион не получает рабочие места, налоги, а главное - нет предприятия, которое бы отвечало за прибрежные поселки.
Нам удалось добиться, чтобы для добросовестных пользователей, которые платят налоги, выполняют социальные обязательства, участвуют в программах развития территорий, продление права пользования участками было автоматическим. Так мы сохранили участки за дальневосточными компаниями. Это принципиально важно.
Еще один вопрос, вызвавший жаркие споры, касался инвестиционных квот. Я участвовал в работе согласительной комиссии Совета Федерации и Государственной Думы. Нам удалось из 18 предложений Правительства РФ исключить 15. Фактически ушли от того, чтобы инвестквоты распространялись на моллюсков - креветки, трубач и так далее. Иначе работа по их добыче бы усложнилась, а цена поднялась еще выше. Смогли также защитить от дополнительных налоговых сборов предприятия, которые добывают свыше 5 тысяч тонн.
Не во всех вопросах, к сожалению, удалось отстоять позицию рыбаков. Но добились многого, благодаря твердой позиции целой группы сенаторов, депутатов и поддержке Валентины Ивановны Матвеенко. Ее слово было решающим во всех дискуссиях, она отстаивала наши предложения.
Еще один вопрос, над которым продолжим работу, с учетом поддержки наших союзников в отраслевых объединениях и в федеральном парламенте: разработка техногенных месторождений. Часто критики, которые не хотят вникать в проблему, говорят о том, что это связано с вольным приносом, но это не так.
На сегодняшний день требования к целиковым и техногенным объектам россыпной добычи одинаковые. Чтобы получить возможность добывать золото из техногенного, несколько раз перемытого объекта, нужно выполнить те же процедуры, что и с целиковым: разведать, оконтурить, защитить, поставить на баланс и так далее. Для целикового это оправдано, но если месторождение пять-шесть раз перемыто, о какой разведке может идти речь? Между тем, сегодня это так.
Россия добывает около 345 тонн золота в год, а на территории Магаданской области, по расчётам специалистов, в техногенных отвалах находится от 300 до 1000 тонн золота - масштаб поражающий. Если мы введем их в эксплуатацию, упростив требования, то получим дополнительно от 2-3 до 5 тонн золота в год, до 8 миллиардов рублей налогов в областной бюджет и до 2 тысяч рабочих мест.
- На каком этапе находится этот вопрос?
- У нас есть конкретные предложения. Свою позицию мы с коллегой-депутатом Игорем Розиновым при поддержке Ассоциации недропользователей Магаданской области высказали на МАЙНЕКСе в марте этого года в Магадане, ее поддержали недропользователи всего Дальнего Востока. Зафиксировали ее в августе на Всероссийском форуме россыпников в Хабаровске. Определённая поддержка у нас есть в Совете по недропользованию при Совете Федерации, то есть происходит накапливание критической массы. После этого будем подготавливать законопроект.
- На Ваш взгляд, каковы позиции Магаданской области на федеральном уровне? Иногда кажется, что из-за отдаленности от центра и маленького количества населения ее недостаточно слышат. Что нужно делать депутатам региона, чтобы их предложения чаще принимались во внимание?
- На этот вопрос я бы ответил коротко: работать надо. Как оценить, маленький Магадан или большой? Россия добывает 345 тонн золота, 54 из них – магаданских. Это много или мало? В условиях мировой экономической турбулентности, когда курс валют прыгает туда-обратно, а золото идет к пяти тысячам за унцию, это серьезный вклад нашего региона в национальный валовый продукт. И неважно, сколько здесь живет людей и насколько мы удалены от центра страны.
Я постарался научиться в Совете Федерации важному принципу: всегда, в любой самой сложной ситуации, надо искать баланс интересов. Стороны должны понимать, что здесь я поступился чем-то, а здесь я приобретаю. Практически всегда, если говорить о государственном управлении, есть три стороны: отрасль, крупное предприятие, субъект Федерации и Российская Федерация. Между ними должен быть баланс интересов. Если нарушить его хотя бы в одной стороне, ничего не будет работать.
