В доме необходимо устанавливать новые межэтажные перекрытия, восстанавливать лестничные пролеты, не говоря уже о кровле, фасадных работах, электрике и системах отопления с водоснабжением. Дешевле новое здание построить, - заверяют специалисты. Пока время решает судьбу дома, продолжая его разрушать, неровен час, когда строители заявят, - историческое здание не подлежит восстановлению.
Дом № 16 по ул. Ленина - это одно из первых жилых зданий в Магадане, построенное уже не из красного кирпича, а из шлакобетонных блоков. Один из пожарных города меня однажды спросил, мол, а что располагалось в этом доме? По его рассказу, он тушил пожар в этом заброшенном здании и был очень удивлен глубокому подвалу, который с пролетами устремляется в глубину земли. И вот, спустя пятнадцать лет после этого разговора, у меня на столе оказался уникальный документ - часть технического проекта этого дома, которую прислали по запросу из Самарского государственного архива.
По документу стало известно: главным инженером проекта, как и многих жилых домов в центре Магадана военных лет, был главный инженер проектно-изыскательного отдела Дальстроя Иван Лукин. А вот архитектором, автором проекта, выступил Евгений Симов. Здесь стоит отметить, что Евгений Викторович был вольнонаемным строителем Дальстроя, спроектировал много жилых зданий в центре Магадана (в том числе театр им. Горького, комплекс жилых домов, воздвигнутых в городе поточно-скоростным методом в 1945 году от перекрестка улиц Пушкина и Ленина, вниз до корпуса Политехникума). Позже за свою работу в г. Обнинске он получил Государственную премию РСФСР.
Из архитектурно-планировочного решения строительства дома № 16 по ул. Ленина:
"В связи с тем, что будущий дом является застройкой разрыва между существующими домами, размеры его в плане строго определены. Незначительная длина здания (28 метров) не представляет возможным применение в нем каких-либо типовых секций. Поэтому проектом принято решение по специальной планировке квартир. В связи со специальным указанием, первый этаж дома планируется под городскую аптеку".
Как видно, здание проектировали из расчета расположения на ее первом этаже аптеки. И под нее рассчитали большой подвал на 180 квадратных метров. При этом глубина фундамента достигала по проекту 5,5 метров. Так что пожарному, чей рассказ был приведен выше, пролеты и удивительная глубина подвалов здания совсем не показалась.
У Евгения Симова была одна проблема при проектировании этого здания. Как он пишет в своей пояснительной записке, архитектурное решение главного фасада осложнялось тем обстоятельством, что существующие жилые дома (которые прижимают с двух сторон дом № 16) были выстроены в разное время, без учета общего архитектурного ансамбля, в разных характерах. Поэтому Евгений Симов принял решение сделать вариант самостоятельной трактовки фасада описываемого дома. Как видно, архитектор успешно с этим справился и здание в итоге органично вписалось своими элементами сталинского ампира в застройку проспекта Ленина.
Дом построили во второй половине 1940-х годов. Но аптеку в нем не открыли. Вместо нее на первом этаже расположилась центральная Сберкасса, в которой, кстати, работал отец известного магаданского историка Давида Райзмана. Как рассказывал Давид Семенович, в центральной Сберкассе хранились не только рубли. В отдельных сейфах находилась валюта. А для чего ее использовали в таком отдаленном уголке СССР? Может быть, для приобретения по линии местторга оборудования из-за рубежа? К примеру, тех же американских драг. Кстати, первую драгу из США на Колыме собрали как раз в 1949 году.
Этажом выше Сберкассы располагалась организация - Картпартия, работавшая от известного предприятия № 15 (занимавшегося на территории Колымы и Чукотки геодезией и картографией). Головное предприятие располагалось в сердце Магаданской области, в отдельном, специально созданном для него, поселении (на Колымской трассе, не доезжая шести километров до поселка Оротукан). Ну а в Магадане работал своеобразный филиал 15-го предприятия - на проспекте Ленина в доме № 16. И также, как свой головной офис, был засекреченным, имея адрес - почтовый ящик № 15.
Стоит отметить, что в Магадане работала еще одна секретная организация - управление "почтовый ящик № 14", руководившая на территории Колымы добычей и разведкой урана. Располагался п/я № 14 с конца 1940-х в здании по улице Парковой (сейчас это дом № 12 на этой улице, в котором расположен гинекологический корпус). В те годы уран был необходим ученым для создания и испытаний первой атомной бомбы - такой был ответ СССР на разработку аналогичного оружия США.
В доме № 16 по улице Ленина, в отделе Картпартии, работали специалисты, которые также имели отношение к разведке урановых рудников на Северо-Востоке страны. Один из них - Николай Муравьев. Николай Иванович завербовался в Дальстрой и приехал в Магадан в 1939 году. Он работал топографом, в том числе вместе с участником первой колымской экспедиции Валентином Цареградским.
Как рассказывал Петр Николаевич Муравьев, его отец в 1940-е годы вместе с сотнями других полевиков, топографов и геологов, принимал участие в поиске урановых залежей на Колыме. "Топографы шли первыми - они измеряли высоты, попутно отмечая аномалии и признаки, связанные с ураном. К примеру, сбои компаса, скопление обеленых камней или покраснение пород. Мой отец прошел от Нелькобы до района будущих урановых рудников. Уже после него на маршрут вышли специалисты по урану - геологи", - рассказал Петр Николаевич.
Плотно исследовать урановые месторождения в Магаданской области стали с 1948 года - более двухсот партий и сотни поисковых отрядов обследовали 145 тысяч квадратных километров Колымы, Чукотки и Якутии. Они обнаружили более тысячи проявлений урановой руды. При этом промышленными месторождениями оказались только два: Чаунское (Чукотка) и в Бутугычаге (Тенькинский район Магаданской области). Но и эти месторождения с содержанием в районе килограмма урана на тонну руды в те годы считались очень мелкими. Своего урана в СССР не было, в поиски по стране только включались территории Колымы и Урала. Поэтому на разработку рудопроявлений урана было потрачено много сил и средств, и как итог: трест "Дальстрой" за семь лет дал стране 150 тонн уранового концентрата! Его в специальных мешках под охраной доставляли в Магадан. В порту перегружали на подводную лодку, которая с сырьем шла до Владивостока. А оттуда спецрейс перевозил урановый концентрат на переработку в Подмосковье.
Есть еще одно полезное ископаемое Колымы, которое не только побывало в лабораториях у московских ученых, но возможно даже слетало в космос. Возвращаясь к разговору с Петром Муравьевым, передам рассказ отца сыну. Николай Муравьев утверждал, что по запросу генерального конструктора Сергея Королева со Стекольного завода (располагавшегося на 72-м километре колымской трассы) отправляли в Москву основное сырье колымского стекла - вулканический пепел. Якобы в те годы Сергей Королев искал способ облегчить первый космический корабль, на котором Юрий Гагарин должен был совершить полет. Иллюминатор корабля получался очень тяжелым, поэтому ученые пробовали использовать в его выплавке даже вулканический пепел с Колымы. Кто знает, вдруг эта история правдива и Юрий Гагарин смотрел на Землю из своего иллюминатора сквозь колымское стекло? Очень красивая легенда, достоверность которой можно проверить, организовав переписку, к примеру, с каким-нибудь столичным архивом или конструкторским бюро.
Николай Добротворский, глава из новой книги автора:
«Сталинский ампир или Дом, который построил зэк»
