Лучшего подарка для колымского зрителя в наступивший Год Кино Московский театр «Мьюзик-Холл»не не мог бы и придумать.
Именно он организовал на этой неделе приезд в Магаданскую область звезд отечественного кинематографа. По словам директора «Мьюзик-Холла» Андрея Миронова, этот сюрприз - не последний, ведь Год Кино только начался, и все самое интересное еще впереди (в частности, в марте)!
Такого аншлага в Магаданском драматическом театре не было уже давно. Хотя на сцене, где проходил в минувший вторник спектакль "Заложники любви", было все предельно просто: диван да стол со стульями. И всего четыре актера: народный артист РФ Александр Панкратов-Черный, народная артистка РФ Ольга Науменко (знакомая зрителю по роли Гали в к/ф «Ирония судьбы»), народная артистка РФ Любовь Руденко и заслуженный артист РФ Андрей Харитонов (заявленная изначально Светлана Тома, к несчастью, сломала ногу накануне гастролей и не приехала). При этом каждый выход на сцену кого-то из четверки вызывал шквал оваций у зрителей.
Свободных мест в зале магаданского театра не было. Билеты стоимостью от полутора до трех с половиной тысяч рублей раскупили всего за несколько дней, но их все равно не хватило и потребовалось ставить дополнительные стулья в проходах. Не меньший ажиотаж творился и после спектакля. Магаданские поклонники, сумевшие пробиться к гримерке Панкратова-Черного, стояли насмерть в бесконечной очереди в коридорах театра в ожидании получить автограф, сфотографироваться со звездой или хотя бы вблизи увидеть знаменитого советского и российского актера, кинорежиссера и литератора. А 66-летний любимец публики был, конечно, в тот вечер неподражаем - как на сцене, так и в жизни. Даже не верилось, что в Магадан он прилетел только утром из Новосибирска, причем, с двумя пересадками, днем уже репетировал в театре, а вечером играл спектакль. Вот она, старая школа! Несмотря на усталость, Александр Панкратов-Черный согласился ответить на вопросы корреспондента «Магаданской правды».
- Александр Васильевич, на Колыме вы не впервые, но на моей памяти за последние годы, вы - единственный из знаменитых столичных артистов, кто помимо Магадана едет со спектаклем в районы области, не испугавшись крещенских морозов и отсутствия комфортных условий...
- Да! Завтра мы вылетаем в Сусуман, где у нас запланирован спектакль, а после поедем на машинах - до Усть-Омчуга, где также будем играть перед колымским зрителем в районном Доме культуры. И на то у меня есть свои причины. Недалеко от Усть-Омчуга сидел мой дядя Терентий, с Георгием Жженовым в одном бараке, вместе золото добывали. Только Жженов 17 лет сидел, а мой дядя - 27. Поэтому я в Магадан к вам приезжаю, можно сказать, как в родные места, они обжиты моими родственниками. Трое моих дядьев расстреляны, еще трое отсидели срок в Магадане и Норильске. Мои предки по отцовской линии были черниговскими казаками, а по материнской - донскими. Четыре поколения казаков Панкратовых служило в Собственном Конвое Его Императорского Величества, дед был личным охранником Царя. В 1927 году семью репрессировали в ходе «расказачивания» и сослали на Алтай, в деревню Конево, где на свет появился я. Тетя моей мамы Марья Алексеевна Козлова тоже здесь более двадцати лет отсидела в лагерях, золото добывала, вагонеткой ее раздавили, она выжила, хоть и стала инвалидом, потом ее реабилитировали. На компенсацию, полученную при реабилитации, она открыла в Бишкеке детский дом, который впоследствии назвали ее именем. Детский дом до сих пор существует.
- В таком случае боюсь представить, с каким чувством вы приезжаете на Колыму, раз она связана с такими горестными для вашей семьи воспоминаниями…
- Я приезжаю к людям. Здесь у вас очень добрый народ! И я точно знаю: чем дальше от центра, тем люди чище! И знаю, что приеду в Магадан, на Дальний Восток, на Сахалин, и встречу неподдельное тепло сердец, безграничную доброту, увижу светлые лица. Много лет тому назад, когда после фильма «Мы из джаза» я резко стал очень популярным артистом, сразу приехал в Магадан, потому что здесь в лагерях больше четверти века отсидел мой родной дядя, мамин брат Терентий. Я посвятил ему много стихов: он царский офицер, белогвардеец… И вот, когда я приехал, мне местные власти позволили посетить все лагеря. Я их все проехал, мне хотелось посмотреть, где и как жил дядя, которого я очень любил и от которого остались лишь светлые воспоминания. Он был настоящий патриот, истинный гражданин России, но угодил в историческую мясорубку… Весь наш актерский состав - я, Светлана Тома, Наталья Егорова, Ольга Науменко, Любовь Руденко, Андрей Харитонов и наш директор Андрюша Миронов - мы любим ездить по глубинкам, потому что мы чувствуем, что нас там всегда ждут. И когда я прилетаю в Магадан, я чувствую эту любовь. Скучает наш народ по культуре. Приезжая, я всегда это ощущаю по тому, как нас принимают, как нас ждут. Мы всякий раз волнуемся перед выходом на сцену. А после сидим с Андрюшей Харитоновым в гримерной и обсуждаем: «Сегодня спектакль прошел хорошо!».
- К слову, о спектакле: вы все-таки больше актер кино, и почти сорок лет не выходили на сцену. Почему решили вернуться в театр и выбрали для этого именно спектакль "Заложники любви" по пьесе Натальи Демчук "Американский пленник"?
- Играть в театре - вещь ни с чем не сравнимая, потому что ты чувствуешь дыхание зала. И, кроме того, меня очень давно об этом просили. Я-то как в далеком 1971-м ушел из Пензенского областного театра драмы, поступил во ВГИК на режиссуру и даже не думал возвращаться на сцену. Кино, литература - не до театра было. Но вот вдруг актрисы Наташа Егорова, Света Тома уговорили меня: заболел, мол, Игорь Бочкин, нужно заменить. Спектакль горит! Тебе обязательно понравится. Ну, я пришел, посмотрел. Пьеса на самом деле впечатлила: добрая очень, про любовь. За три репетиции меня ввели в штат, и я начал играть. Поначалу я очень волновался, но за два-три спектакля освоился. Снова чувствую себя как рыба в воде. Мы достаточно много гастролируем, и о любви хочется говорить, о любви! У меня сейчас выходит книга моих стихов, там есть такие слова: «Я любовь поселил в своем сердце//Выгнал ненависть вон из души//Православные чтоб с иноверцами//Стали в дружбе и думать и жить…». Именно о любви нужно говорить сейчас, как никогда. Мир очень ожесточился. На днях увидел по телевизору очередную новость: какая-то девочка рекламировала какую/то компанию или товар, а мужик достал ружье и из окна ее застрелил. Какая жестокость! А что ее порождает? Неверие. В Бога верить надо.
- Раз уж вы заговорили о Боге: сочиненная вами молитва «Господи, дай же мне волю» была утверждена Синодом Русской Православной Церкви для открытия Храма Христа Спасителя и исполнена Иосифом Кобзоном…
- Да, и я этим очень горжусь!
- А вы сами часто ли ходите в церковь?
- Всегда хожу. Сейчас моим духовником является митрополит Владимир в Санкт-Петербурге, до этого был московский митрополит Питирим, его, к сожалению, недавно не стало. У меня и стихи такие есть: «А после - на Невский, в Казанский собор//Молиться и каяться! Старец Владимир//Тишайшей молитвой прервет разговор//И с душ окаянных грехи наши снимет….». Старцу Владимиру я очень доверяю, прихожу к нему и могу ему все рассказать - что меня мучит, о чем я страдаю, о чем хотелось бы сказать, а не дают… Мои бабушка, дедушка и матушка были ведь очень набожными людьми. Дедушка у меня все время перед тем, как сесть за стол обедать, неизменно творил молитву перед иконой - перед портретом Сталина всю жизнь крестился. Я думал - ты гляди, какой сталинист! А еще царский офицер в прошлом! Уже потом, когда Сталин умер, дед прибежал домой, снял портрет Сталина, и кинул в печку. Я смотрю - а за портретом Сталина - наша родовая икона Николая Угодника, он ее там прятал! То есть он молился не портрету Сталина, а зная, что там икона…
- Готовится к выходу уже третья ваша книга. Ваши стихи никак не соответствуют вашему экранному образу весельчака и балагура… Где же вы настоящий?
- Стихи - занятие интимное. В них врать нельзя. Конечно, все то, что люди видят на экране, - это работа. А дома я довольно замкнутый человек, немногословный. Люблю посидеть перед телевизором, попить чайку с книжкой - чьими-то мемуарами, поэзией - сесть в тепле, почитать. Ну, или с каким-то сценарием, они у нас дома пачками не переводятся.
- Я заметила, что после спектакля вы все подаренные вам цветы отдали своим коллегам-актрисам, вы во всем такой джентльмен?
- А как иначе? (смеется) Милые дамы! Не забывайте про нашего брата-мужика! Не было бы нас, мужиков, вы бы никогда не узнали, что вы женщины. Но не было бы вас, женщин, мы бы никогда не узнали, что мы мужики. Поэтому давайте жить дружно! Самое главное - любви вам! Когда у женщины в душе любовь, она молодеет, сколько бы ей лет ни было. А женщина, как музыка, возраста не имеет.
- Жизнь у вас сложилась так, что вы расставались со своими женами не только на экране. Удалось ли все-таки найти идеальную женщину?
- У меня все женщины идеальные! Но я, к сожалению, не постоянен: уж больно влюбчивый. Хотя, если откровенно, говорить об идеальной, совершенной женщине нельзя. Это детский лепет и абсурд. Такие только в снах и в книжках бывают, а в жизни все намного сложнее. Бывает так: вот, думаю, я наконец-то нашел ту единственную. Но после какой-то ситуации все становится ясно, приходится кардинально менять мнение. То же самое и по отношению ко мне: у меня вообще характер сволочной. От женщин уходил всегда я. Да что уж от женщин! Я от своей жены Юли (киновед Юлия Монахова, дочь известного советского кинооператора Владимира Монахова, - прим.авт.) несколько раз уходил. А она ко мне возвращалась. И правильно делала, кстати. Сыну-то нашему уже тридцать шесть лет. Пора образумиться. Да и работы сейчас очень много. Некогда на женщин тратить время. Себя жалко! (смеется).
- Александр Васильевич, а за что вы так не любите журналистов?
- У меня плохие отношения с журналистами, и отношение к современной журналистике тоже отрицательное! Обо мне, к сожалению, пишут всякие гадости. Я должен сказать, что в современной журналистике абсолютно не затрагиваются темы духовного плана. Журналистам важен скандал, и самое страшное, что иногда пишут то, что даже не хочешь говорить близким людям. Вот, например, Олег Янковский был болен, но он это старался скрывать даже от близких, а журналисты об этом узнали, за деньги подкупили медсестер, получили информацию и опубликовали, чтобы об этом узнала вся страна! И эту вакханалию устроили, когда человек был смертельно болен. В журналистику, к сожалению, пришло слишком много подонков! Именно это больше всего интересует современных журналистов, а не судьба человека или его биография! Нет, дело в другом,- просто у журналистов нет совести! Они играют на низменных чувствах людей, понимаете? А я считаю, что журналистикой должны заниматься благородные люди и освещать светлые стороны жизни, вести человека к добру, а не смаковать всевозможные человеческие недостатки и не плести интриги!
- Вы имеете в виду скандал с вашей несуществующей дочерью Эдуардой?
- И это тоже! Публикуется много клеветы. Занимаются грязью: подслушивают разговоры, потом выдают это, якобы я интервью давал. Узнают, когда такой режиссер и такой-то актер заказали столик в ресторане, дают официантам на чай, ставят микрофоны и подслушивают беседу. Многие журналисты выполняя свой долг погибают в Афганистане и в Чечне, а другие - вот так вот зарабатывают. Я нашел одну такую журналистку, которая облила меня грязью. А у редакторов как таковых с советских времен совести никогда не было: они кромсали наши материалы, картины запрещали. И если раньше были такие, как Белинские и Стасовы, которые помогали поэтам, продвигали культуру, то нынешним лишь бы очернить и обмазать грязью. Причем большинство из них - неудачники. Поэтому они мстят всем удачливым. Вот откуда берутся негативные материалы о звездах эстрады, театра, кино. С такими газетами, уж извините за резкость, и в туалет сходить грешно.
- Так, а что это за история о вашей дочери, которую вы якобы не хотите признавать?
- Все просто. Моя бывшая сожительница, с которой я когда-то учился в театральном в Нижнем Новгороде, Ирина Семиклетова решила заработать на мне денег. И спустя 30 лет решила сделать заявление, что у нее от меня есть дочь. Мы с женой сперва не обращали внимание, но когда эта Ирина полезла в телевизор, то я попросил своих однокурсников в Нижнем разобраться, что это за дочь. И выяснилось, что ребенок вовсе не от меня. Никакой дочки Эдуарды у меня нет! У меня только сын!
- Говорят, что дети "дарятся" человеку для того, чтобы они закончили все начатые дела своих родителей. Вы считаете, ваш сын Владимир Панкратов преуспеет в этом, пойдя по вашим стопам?
- Володя пишет музыку, сейчас окончил Высшие режиссерские курсы у Хотиненко, работает над сценарием, ищет деньги для своей первой картины-дебюта. У него свой путь. В свое время Юрий Никулин и Борис Брунов ахали-охали, когда он их парадировал. Он создал музыкальную группу, большой опыт получил в ГИТИСе. Хотя Володя успел поучиться и в эстрадно-цирковом училище, и на факультете журналистики.
- Женился?
- Да! У меня прекрасная невестка Оленька из Болгарии, с нетерпением жду появления внуков! Я сына все время спрашиваю - когда, когда же внуки пойдут? Он отвечает: «Вот когда, папа, зарабатывать начну, тогда и внуки пойдут!» Вот, жду теперь, когда он начнет зарабатывать!
- Вы всю жизнь живете не под своей фамилией, и при этом прославили именно ее…
- Да, приставку «Черный» к своей фамилии Панкратов я придумал себе еще на режиссерском факультете ВГИКа для того, чтобы отличаться от другого Александра Панкратова, учившегося со мной на одном курсе. И что? Где он теперь? Каждый человек - режиссер своей судьбы. Кто-то удачно ее режиссирует, а кто-то - нет. Все в руках самого человека!
…К слову, никакого райдера Александр Панкратов-Черный не выдвигал, как и положено истинному актеру старой советской школы. И на сцене районного Дома культуры в Усть-Омчуге играл также вдохновенно, как и на сцене Московского театра.
Дарья ГАВРИЛОВА.
