часть 1
«Уйти во льды» - так на жаргоне уголовников (в сталинские годы) назывался побег из лагеря или тюрьмы. Почему во льды? Может быть, потому что летом бежать из приполярных лагерей тяжело – мешают болотистая тундра и мошка, для успешного предприятия нужно, чтобы болота покрылись льдом. Такую трактовку выражению - «уйти во льды» дает самый полный словарь-справочник по сталинским лагерям, составленный французом Жаком Росси (более 20 лет был узником ГУЛАГа). «Уйти во мхи», «рвать когти», «дать винта» – также являются зэковскими названиями побега.
На Колыме зэки использовали выражение - «уйти во льды». Но побег осенью или зимой в этой части света смертелен. Морозы до минус 50 градусов сломают любого беглеца. Поэтому для побегов колымские сидельцы чаще выбирали весну или лето, когда и солнышко греет кости, и подножий корм с охотой помогают выжить в тайге.
ОХОТНИКИ ЗА ГОЛОВАМИ
«Почти все побеги на Колыме, как правило, кончались трагически, ведь кругом «таежный вакуум», - пишет в своих воспоминаниях Эйюб Багиров, проживший семь лет в колымских лагерях (с 1939 по 1946 гг.). - Тоска по свободе, отвращение к принудительному труду, издевательству и голод - все это побуждало, особенно молодых людей идти на отчаянный шаг, вырваться из лагерной зоны. Беглецы держали путь на «материк» и умудрялись даже направиться в сторону Америки, через Берингов пролив. Огромному штату лагерного конвоя, с тысячами овчарок, оперчекистов, армейским и пограничным подразделениями, поднятые на ноги в весенне-летний сезон, удавалось изловить беглецов. Предотвратить побег из самого лагеря, из далеких «таежных командировок», было практически невозможно, несмотря на большую сеть осведомителей из самих заключенных, сексотов, с которыми начальство рассчитывалось махоркой, лагерным «пайком».
К концу 1930-х годов практически вся колымская трасса была под контролем (а это полторы тысячи километров). Через пятьдесят – сто километров на дороге стояли КПП, где солдаты проверяли документы у всех проезжавших, - пишет в своей книге колымский сиделец Иван Павлов. По его воспоминаниям, для предотвращения побегов на Колыме организовали «летучие отряды» вохровцев – кавалерийские взводы, которые прочесывали тайгу. Им помогали ловить беглецов местное, коренное население. С любым, кто поймает беглого зэка, советская власть расплачивалась деньгами или провиантом – чаем, мукой, сахаром или спиртом. Причем рассчитывалась не за живого заключенного. Лагерной охране достаточно было отдать голову или кисть беглеца. Среди бывших сидельцев Колымы ходит рассказ о добром чукче, который всегда с радостью приглашал к себе в ярангу погреться беглого зэка. Поил его чаем, отогревал. А потом, уже спящему гостю садил пулю в лоб. Так и зарабатывал себе на хлеб, охотясь за головами.
Бежали из лагерей от невыносимой жизни, если только непосильный труд, голод, холод, избиения лагерной охраны можно называть жизнью. Бежали и уголовники, и осужденные по политическим статьям, в надежде добраться до большой земли, а чаще – чтобы просто глотнуть свободного воздуха и уснуть, проснуться без страха и унижений. Уголовников среди колымских сидельцев было больше невинно осужденных. Отличались они жестокостью и (как вспоминают колымские оперативники) повстречавшихся им в побеге - охотников, оленеводов и геологов – они мало кого оставляли в живых. В 1930-е, 1940-е годы пойманных зэка в лучшем случае избивали (и увеличивали им срок отсидки), в худшем – убивали и возвращали на усмирение остальным в тот лагерь, откуда они бежали.
ОТВЕТНАЯ ЖЕСТОКОСТЬ
После смерти Сталина улучшилось содержания заключенных в колымских лагерях. Побеги уже не были такими частыми и повсеместными, как прежде. Но случались. В 1950-1960-е годы у советских милиционеров также была инструкция, по которой они могли уже не возвращать живым беглого рецидивиста, если он отошел от лагеря на определенное расстояние (в этом случае они должны были только вернуть в лагерь кисти зэка). Жестокость оперативников была ответной и необходимой. К примеру, беглеца, пойманного глубоко в тайге, ведут сутки до трассы. После второго дня перехода по сопкам, ночью он душит одного из спящих милиционеров и снова сбегает. Или другой пример – в одно лето (1960-е годы) милиционеры искали по Магаданской области беглых рецидивистов. В колымской тайге вышли на группу людей - рослых мужиков, представившихся оперативникам геологами-практикантами. Слишком уж взрослыми показались им студенты. Самозванцев-рецидивистов повязали, когда в траве под лиственницами нашли еще теплые тела настоящих геологов.
