Сделка с правосудием. Она же - досудебное соглашение

Итак свершилось: в Магаданской области вслед за Центральными районами страны дан старт применению так называемой сделки с правосудием. Принятые изменения в Уголовном и Уголовно-Процессуальном кодексах направлены на борьбу с оргпреступностыю с помощью лиц, преступивших закон, на условиях смягчения им уголовного наказания, распространения мер государственной защиты.

Суть закона, как я понимаю, в том, чтобы за счёт более мелких сошек выйти на организаторов преступных сообществ, коррупционеров, организаторов заказных убийств. Я попросила помощника прокурора г. Магадана Р.А. Кулакова прокомментировать новый закон, официальное название которого «Досудебное соглашение о сотрудничестве».

- Роман Альбертович, полагаю, что необходимо сказать пару слов об истории вопроса. Почему-то большинство наших сограждан считает, что родоначальники самого понятия «сделка с правосудием» - это правоохранительные, судебные органы США, где, кстати сказать, сегодня на основе договора с прокуратурой выносится не менее 90% всех приговоров.

- Институт, который принято называть сделкой с правосудием, был известен ещё в средние века в Британии. Называлось это апелляцией раскаявшегося: преступник мог избежать смерти (в то время к казни приговаривали не только за убийство, но и за кражу), если он рассказывал властям о преступлениях, совершённых другими. Но эта практика прекратила своё существование - слишком многие оговаривали своих знакомых и даже родственников. А пока власти разбирались в их показаниях, преступники, было и такое, сбегали из тюрьмы.

А вот сделка с правосудием в современном понимании возникла действительно в США в конце XIX века и быстро получила самое широкое распространение в других странах мира. Сегодня в мировой практике существуют два типа сделок, которые подходят под определение «досудебное соглашение о сотрудничестве». Самый распространённый - договор с прокуратурой, суть которого заключается в том, что в обмен на признание вины прокуратура снимает часть обвинений или переквалифицирует преступление из более в менее тяжкое.

Другой формой сделки с правосудием является то, что в США называют превращением обвиняемого в свидетеля обвинения. В обмен на показания против сообщников подозреваемый получает «прокурорский иммунитет» -полное или частичное освобождение от ответственности. Во избежание злоупотреблений сделка должна быть одобрена судьёй.

- Насколько я понимаю, помимо разоблачения более крупных преступников, подельников подозреваемого, поправки, внесённые в два кодекса сразу, гарантируют ускорение сроков самого судебного процесса, которые у нас в стране затягиваются не только на месяцы, но и на годы?

- Совершенно верно. Закон дополняет Уголовно-процессуальный кодекс совершенно новой главой 40.1. Называется она так: «Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Особый порядок означает, в частности, что прокурору уже не надо доказывать вину этого обвиняемого, он её уже признал. Уместно отметить, что рассмотрение дел в особом порядке стало применяться ещё до принятия закона о досудебном соглашении о сотрудничестве и успешно зарекомендовало себя.

- Из неофициальных источников известно, что «договорная практика» между следствием и подследственным имела место быть в России и раньше. В исключительных случаях, если обвиняемый шёл на откровенность, помогал изобличить других преступников, следователь мог «на личных контактах» договориться с судьёй.

На днях в ходе подготовки очерка о талантливом магаданском следователе Рафиле Сафине, явившемся героем романа Юлиана Семёнова «Противостояние», всплыл именно такой факт. Мелкий воришка в ответ на обещание не привлекать к уголовной ответственности, указал на крупного преступника, благодаря чему тот не только был изобличён, но и в конечном итоге потерпевшим вернули имущество. Как человек чести Сафин, которого уже нет с нами, своё слово сдержал. Но чего ему это стоило...

- В том-то и дело. В такой ситуации рисковали все: и следователь, который мог стать обвиняемым, и судья, проявивший непонятный либерализм, и сам подследственный, ведь закон никаких льгот ему не обещал. Только лишь неприятности от товарищей по преступному промыслу.

Вот почему сотрудники правоохранительных, судебных органов говорят о том, что необходимость принятия подобного закона назрела давно.

Можно вспомнить сенсационные раскрытия убийств Отари Квантришвили, криминального авторитета Сильвестра, которого называли крёстным отцом Москвы, других дел, возбуждённых в отношении ореховско-медведковской группировки.

Вот что говорит по этому поводу следователь Игорь Разумовский, расследовавший эти преступления:

- Удалось бы раскрыть значительно больше преступлений, если бы УК на законных основаниях позволял снижать сроки наказания тем, кто действительно содействовал следствию.

- А как на практике работает закон?

- Ходатайство о заключении досудебного соглашения подписывается обвиняемым и в обязательном порядке, я это подчёркиваю, его адвокатом. Прокурор рассматривает ходатайство, а также мотивированное постановление следователя о его возбуждении. В случае удовлетворения ходатайства прокурор составляет досудебное соглашение с участием следователя, обвиняемого и адвоката. После окончания предварительного следствия прокурор рассматривает уголовное дело, поступившее от следователя, и выносит представление об особом порядке проведения судебного заседания.

- И что выигрывает в этом случае обвиняемый, заявивший ходатайство? Похоже, что выражение, бытующее в уголовной среде - «Чистосердечное признание удлиняет наказание», теперь остается в прошлом?

- Согласно судебному соглашению человек, подписавший его, не может получить больше двух третей максимального наказания, Возможен и условный срок.

Все зависит от степени его вины, общественной опасности совершенного преступления.

- В Магадане уже есть обвиняемые, которые, согласно новому закону, решили сотрудничать со следствием?

- Мы получили два таких ходатайства. Некто М. вместе с подельниками - состав группы менялся - проникал в магазины, офисы. Похищали наиболее ценное имущество: деньги, дорогостоящую оргтехнику. В ходе расследования М. дал исчерпывающее описание роли каждого из преступного сообщества, в том числе и организатора этих деяний, который сам в воровстве не участвовал, но обеспечивал успех злодейскому ремеслу. Кроме того, он рассказал следствию о новых, неизвестных следствию преступлениях, -по ряду обстоятельств не всегда потерпевшие обращаются в милицию. И, что весьма немаловажно, М. способствует возвращению похищенного имущества. В ближайшее время дело будет передано в суд и, согласно соглашению, наказание М. будет смягчено.
- Однако отсюда вытекает закономерный вопрос: а какова степень защиты этого человека от подельников и главаря? Здесь, полагаю, следует привести мнение Генри Резника, президента Московской адвокатской палаты, члена Общественной палаты РФ:

- Действенность новых норм будет определяться тем, поверят ли члены организованных преступных групп, которые захотят перечеркнуть свое преступное прошлое, в то, что они могут быть надежно защищены от расправы и мести своих соучастников.

- Да и не надо быть Резником, чтобы знать: у нас, в отличие от США, свидетелям обвинения в целях безопасности не делают пластических операций,, в лучшем случае меняют паспорта, помогают переехать на новое местожительство. Да и то, по-моему, это случается крайне редко. Словом, как быть с безопасностью того же М.?

- Здесь, я бы сказал, два вопроса. Первый, что касается М. Подписывая соглашение, он уже знал, что подельникам и главарю будет известна его роль в раскрытии преступлений, хотя бы потому, что здесь без очных ставок не обойтись. Так что порядок хранения документов, связанных с досудебным соглашением, в данном случае роли не играет, о чем М. заблаговременно предупрежден. Но меры безопасности в СИЗО в отношении М. предприняты, будут они осуществляться и в дальнейшем.

Второе. До пластических операций, полнейшего изменения образа жизни свидетелей обвинения, в том числе лиц, которые активно сотрудничают с правосудием, мы действительно еще не дошли. Но закон - новый, и он, безусловно, повлечет за собой целый ряд позитивных изменений в деле защиты участников уголовного процесса.

-А случается ли так, что обвиняемому отказывают в ходатайстве?

- Именно об этом я хочу сейчас рассказать. магаданец В., взятый по обвинению в сбыте наркотиков, заявил, что готов дать показания по другому делу - об убийстве двух людей, произошедшем еще в 2005 году, но так и не раскрытом.

В обмен на смягчение наказания он заявил, что готов дать показания об обстоятельствах убийства. Но, во-первых, его информированность об этом уголовном деле основана лишь на слухах, а во-вторых, хотя это может быть и главное - по смыслу уголовного закона досудебное соглашение применяется в отношении только тех лиц, которых обвиняют именно по данному уголовному делу.

- Я понимаю, Роман Альбертович, что вы, как сотрудник прокуратуры, должны следовать букве закона, однако журналисты вправе высказать свое отношение к тем же статьям кодекса. На мой взгляд, новый закон носит половинчатый характер. Если сказали «А», то надо произнести и «Б». Ну, ладно, в данном случае, может, действительно С. пользуется слухами, которые не имеют под собой оснований.

Но ведь закон, высказывая опасения по поводу затягивания дела, отрицает и саму возможность получения показаний от человека, который что-либо знает о другом, более опасном преступлении. Что же касается слухов, то ими, как известно, земля полнится.

- Здесь я должен повториться. Досудебное соглашение о сотрудничестве -дело абсолютно новое, требующее отработки на практике. И очень непростое. Недаром же в Федеральном Собрании над этим законопроектом работали более года. И он был принят лишь во втором чтении. Естественно, в процессе обкатки он будет совершенствоваться, будут устраняться подводные камни, которые мы видим уже сегодня.

- И последнее. Позвольте еще раз прибегнуть к афоризму, только на сей раз бытующему не в криминальном мире, а напротив - в правоохранительном: «Что на Западе хорошо, то для русского смерть» (кстати, и наоборот). Если за рубежом увидят, что сосед делает что-то даже по мелочи не так, как следует, если в его доме слышен стук и бряк или, не дай бог, плач ребенка, то немедленно связываются с полицией.

Не будем вдаваться в исторические, да и в сегодняшние причины неуважения к Закону, скажем только, что оно цветет буйным цветом. Причем не только в преступном мире, но и среди вроде бы нормальных граждан тоже.

Боюсь, что, если вор будет сдавать подельников, главаря банды, его осудят не только соучастники, но и часть наших вполне законопослушных граждан. Как же будет действовать в этой ситуации схема судебного соглашения?

- Вот как раз новый закон и призван работать против правового нигилизма общества, укреплять доверие к правосудию Его острие направлено в первую очередь против убийц, насильников коррупционеров, террористов. Такой закон общество не может не одобрить.

Светлана ШЕШИНА