Кульбит м четвертого этажа закончился в реанимационном отделении

Что побудило магаданку Ирину Игоревну Могулину зайти почти в полночь на кухню, она сейчас, наверное, и не вспомнит. Потому как, случайно глянув в окно, испытала потрясение. На карнизе четвертого этажа дома напротив, висел... человек. Окно, под которым он с трудом пытался удержаться, было зашторено, там горел сеет и на подоконнике стоял цветом в горшке. Опомнившись, женщина бросилась к телефону и, но отрывая взгляда от окна, вызвала "Спорую". В этот самый момент человек сорвался и полетел вниз.

Еще три часа назад двадцатилетняя Олеся спешно собиралась в гости к своему знакомому. Приехавшая в Магадан с трассы устраивать собственную жизнь, девушка вместе с двоюродной сестрой и своей тетей занималась ремонтами квартир и помещений в различных организациях. В одной из организаций Сергей числился разнорабочим, так завязалось их знакомство.

Спокойным, вежливым и добрым был этот парень - ничего удивительного, что отношения стали доверительными. В гостях у Сергея Олеся уже бывала, и, конечно, не подозревала, что на этот раз визит к хорошему знакомому закончится ее "кульбитом" с четвертого этажа и реанимационным отделением Магаданской областной больницы.
В материалах, что передала мне для ознакомления помощник прокурора города Магадана Светлана Резникова, подробно зафиксированы телесные повреждения, полученные в результате падения пострадавшей. Кроме сломанных костей, ран и ушибов, девушка получила черепно-мозговую травму, после которой долго не могла вспомнить, что вообще с ней произошло. Между тем, криминальная история была прозаична.

В тот вечер к Сергею пришел его родной брат Николай - в неважном настроении, вроде бы как поссорившись с женой. Они выпили пива и Николаю захотелось развеяться. "Позови в гости каких-нибудь девчонок, чего вдвоем-то сидеть", - сказал он. И Сергей позвонил Олесе. Пригласил ее вместе с сестрой, но у той нашлись другие дела, На ее счастье.

Намеренный развеяться Николай, поднабравшись уже в компании с Олесей еще пива, не стал скромничать и, осадив младшего брата, стал к ней приставать. Девушка сопротивлялась - Николай, как он объяснял потом следователю, злился. Когда девушка засобиралась уходить, он забрал ключ от входной двери. Она начала плакать и просить, чтобы ее выпустили. Младший брат ничего не мог сделать, да и ничего он и не делал, просто заторможенно наблюдал. А старший злился все больше
В конце концов, он отдернул оконные шторы, убрал с подоконника цветок, раскрыл настежь раму и, схватив гостью за дубленку, начал выталкивать ее в окно со словами: "Хочешь идти - иди!" И вытолкнул. А управившись, проделал все в обратном порядке: закрыл раму, поставил на место цветок, задернул штору. Согласно показаниям Сергея, Николай сказал, что ему безразлично, что там за окном происходит. Выглянув в окно, Сергей увидел лежащую на снегу девушку, и убедил брата, что надо бежать вниз. Уже внизу он вызвал по телефону "Скорую", с ним случилась истерика. Также по показаниям Сергея, старший брат пытался подбить его взять вину на себя, или сказать в милиции, что Олеся выпрыгнула в окно сама А когда Сергей не согласился, пригрозил ему расправой.

Что ее выбросили из окна, что оба брата были, оказывается, не вполне здоровыми на голову людьми, девушка узнала в больнице.

Впрочем, говорить о какой-либо категорической неадекватности, как и о невменяемости обоих братьев, не приходится.

Заключение судебно-амбулаторной и стационарной комиссии психиатрической экспертизы свидетельствовало, что Николай обнаруживает признаки "легкой умственной отсталости".

У него была выявлена задержка развития психических функций в виде недостаточной способности к обучению, недоразвитие интеллекта, конкретного мышления, выраженной эмоционально-волевой неустойчивости. Все это - при сохраненной способности удовлетворять собственные потребности, трудиться, формально поддерживать межличностные и социальные отношения. А также то, что он мог и может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и их общественную опасность.
Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза выявила у Николая "признаки компенсации олигофренического дефекта", однако, было отмечено, что это не приравнивается к психическому заболеванию и что Николай мог и может понимать обстоятельства происшедшего и давать показания.

Выпускник коррекционной спецшколы в поселке Ола, Николай обнаружил невероятную изобретательность - чтобы уйти от уголовной ответственности. Признал вину полностью. От дачи показаний отказался он лишь на первом допросе. На втором все резко поменялось. Он твердил одно - девушка выпрыгнула из окна сама. Также Николай стоял на том. что ставшему свидетелем его младшему брату нельзя верить, потому что он страдает шизофренией, а также олигофренией 3-й группы инвалидности.
Оказавшийся в следственном изоляторе, Николай подавал кассационную жалобу в народный суд на изменение меры пресечения с взятием под стражу на более мягкую. И это подшитое ныне в папке с уголовным делом письменное послание написано нормальным, витиеватым почерком и почти без грамматических ошибок. Очень уж не хотелось ему в тюрьму, в общей сложности, Николай написал пять кассационных жалоб - и все, кроме первой, написаны так, как будто он, кроме букваря, ни одного учебника в жизни ни разу не видел. С массой несусветных ошибок, и с жутким почерком (видимо, он писал левой рукой).

В том. что он оказался под следствием, по его мнению, были виноваты все, начиная с брата и заканчивая задержавшими его милиционерами и судьей, но только не он сам. Остановлюсь на одной из жалоб На суде потерпевшая заявила гражданский иск на взыскание с Николая в счет возмещения причиненного морального вреда 150 тысяч рублей. Пытаясь миновать данную "неприятность". 29-летний Николай выразил свое категорическое несогласие с иском Олеси, мотивируя тем, что у него нет денег, что он сирота, крестьянин, что ему надо платить за коммунальные услуги и квартиру, а также выплачивать кредит.

Далее добавил, что он у себя на работе характеризуется хорошо, и то, что у него нет другого выхода, кроме самоубийства. Самоубийством он, кстати, угрожал неоднократно Несмотря на непризнание обвиняемым своей вины, она была полностью доказана. И доказательства представили собой единую непротиворечивую систему - совершение им покушения на умышленное особо тяжкое преступление претив личности.

В этой нелепой, едва не закончившейся трагедией, истории, больше всего "умиляет" позиция невозмутимой жены Николая. Когда в день преступления он не пришел домой, она, как ни в чем не бывало, легла спать. Все оказалось просто: женщина обычно не пускала домой пьяного мужа, а раз он не пришел, значит, как она думала, где-то напился, а потому и возвращаться у него смысла не было. Она же все равно бы его в дом не впустила.

Тут надо добавить, что отношение ее супруга к алкоголю было, по всей видимости, самое заинтересованное. Трижды он привлекался к административной ответственности за появление в общественных местах в состоянии алкогольного опьянения.

На суде показания жены Николая были более обширными, но не менее непосредственными. "По характеру он у меня спокойный молчаливый, уравновешенный, - говорила женщина,- и, когда пьяный тоже очень спокойный, только трогать его пьяного не надо... А к женскому полу он безразличен".

"Не мог он совершить преступление в отношении девушки! - вопреки всему не поверила женщина. - Никакого смысла в этом не было".

Николая осудили по ч.3 ст.30, ч.1 ст. 105 Уголовного кодекса РФ и приговорили к шести годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима Смягчающим обстоятельством было признано наличие у подсудимого психического заболевания. Гражданский иск потерпевшей был удовлетворен. В пользу Олеси в счет возмещения причиненного морального вреда с Николая взыскано 150 тысяч рублей.

Сама девушка осталась больным человеком. Тяжкий вред, нанесенный ее здоровью. - теперь главная проблема Олесиной жизни. И как грустно и неприятно, что ничего уже нельзя изменить.

Виктория ШАДРИНА