Позвало море казака…

Бывшего капитана Магаданского морского торгового порта Александра Алексеевича Башкирева я знал с той поры, когда был 1-м помощником капитана плавбазы «Де-Кастри» объединения «Магаданрыбпром». Поздней осенью 1978 года он оформлял мне документы на работу в море.

А в 1985 году мы с ним оказались в одной ведомственной гостинице в Анадыре. Он был тогда капитаном Анадырского морского торгового порта, а я находился там по профсоюзным делам Магаданского баскомфлота. Первое, что мне бросилось тогда в глаза, это его с иголочки форменная одежда. Как выяснилось, известный капитан никогда не расставался с утюгом. И поэтому наши магаданские докеры за глаза величали его ходячим эталоном настоящего моряка. Когда же Башкирев вернулся в Нагаево, в Анадыре его уход восприняли как огромную потерю. В 1986 году он был избран членом президиума баскомфлота, и я в должности председателя имел честь быть с ним в одной упряжке. Скажу, более ответственного человека, работающего на общественных началах, я не встречал. И когда в 2008 году в связи с 70-летием А. А. Башкирева мне было поручено подготовить документы на присвоение капитану сухогруза «Золотая Колыма» знака отличия «За заслуги перед городом Магаданом», я посчитал это своим долгом. До этого под его началом я совершил свое «хождение за два моря» на балкере «Золотая Колыма». И таких путешествий по угольному пути «Золотой Колымы» у меня четыре, благо для меня на этом пароходе всегда гостеприимно опускали трап.

26 мая 2009 года я также оказался на пирсе порта на борту этого судна, но уже не в качестве пассажира или журналиста, а простого провожающего. И ничего тогда в нашей задушевной беседе с капитаном не предвещало беды. Запомнилась только его фраза о том, что в последнее время он все чаще и чаще обращается за советом к своей покойной маме…

А спустя час в моем кармане зазвенел сотовый и взволнованный руководитель Магаданского представительства пароходной компании «Транзит-ДВ» Михаил Михайлович Новиченко сообщил мне, что уже на берегу у Александра Алексеевича хватило сердце. А дальше произошло то, во что невозможно было поверить, так как Башкирев никогда на здоровье не жаловался. Новиченко же, догадавшись о беде, обнаружил в нагрудном кармане форменки капитана флакон с таблетками нитроглицерина и вложил лекарство в рот уже беспамятного капитана. Врачи опоздали всего на несколько минут, а таблетки оказались давно просроченными…

Так ушел в мир иной славный капитан А. А. Башкирев - почетный полярник, почетный работник морского флота и почетный работник транспорта России, судоводитель, совершивший на ледоколе «Ерофей Хабаров» первые ледокольные проводки транспортных судов в магаданский порт в зимнее время и отдавший более 40 лет судоходству нашей области.

Теперь сухогрузом и полностью обновленной командой балкера руководит новый капитан. О них, доставляющих тепло в наш город, и пойдет речь. Но прежде об истории открытия угольного пути на линии порт Восточный - Магадан, которую незабвенный Александр Алексеевич в свое время поведал мне.
Появление «Золотой Колымы» в Охотском море тесно связано с именем первого губернатора Магаданской области В. И. Цветкова. При этом, во-первых, очень удачно было подобрано судно. Во-вторых, тщательно продумана целевая программа по энергетическому обеспечению территории области, в создании которой также принял активное участие генеральный директор ООО «Тосмар» Михаил Васильевич Суханкин. Основной задачей было сделать область независимой от Дальневосточного и Сахалинского пароходств, осуществлять поставку угля, нефтепродуктов и контейнеров в Магадан своими силами и судами. Идея приобретения собственного флота принадлежала Цветкову. И здесь сказывались его напористость в реализации задумок и трезвый расчет. И, в-третьих, это было началом экономического возрождения нашей области после перестроечных катаклизмов эпохи Горбачева и Ельцина. К сожалению, смерть губернатора оборвала дальнейшее развитие магаданского флота, вплоть до приобретения собственного ледокола.
В одном из своих очерков я именую капитана парохода и Богом, и царем, и законодательной властью. Это образное выражение близко к истине. Так, согласно уставу службы на судах капитан имеет, к примеру, право зарегистрировать брак, рождение ребенка и даже принять решение о погребении усопшего члена экипажа.

Приведу пример из личного опыта, когда мне довелось работать в море. В начале 1990-х годов генеральный директор ПО «Магаданрыбпром» Евгений Федотович Котляр оказался в районе лова на борту плавбазы «Комсомолец Магадана». А СТР «Сковородино» в то время командовал кавалер ордена Ленина (впоследствии Герой Социалистического Труда) Альфред Васильевич Антошкин.

О том, что побудило Котляра организовать доселе невиданный объем переработки рыбы на линиях производственного цеха плавбазы, история умалчивает. Скорее всего сказалось его присутствие на ней в районе лова. Так или иначе, по эфиру все суда услышали его приказ капитану Антошкину забить свой невод рыбой, что называется, под завязку. И тогда в очередном замете прославленного капитана-добытчика оказался доселе неслыханный объем сельди - 550 тонн. Экипаж же плавбазы - флагмана объединения, завязав пупки и наполнив свои емкости для хранения рыбы под жвак, смог взять на борт всего половину улова. И тогда в эфире прозвучала ставшая исторической фраза Антошкина:

- Уважаемый Евгений Федотович, впредь свои приказания, как генеральный директор, вы раздавайте на берегу, в своем кабинете, а в море на своем пароходе капитаном являюсь я!

3 сентября 2013 года. Судовое время 20.00. Акватория Магаданского морского торгового порта. На борту балкера «Золотая Колыма» звучит приказ капитана, эхом отзывающийся в близлежащих сопках: «Палубной команде к отшвартовке!».

Надо ли объяснять читателю, с какими мыслями, даже предвзятостью, я следил за действиями нового капитана и его подчиненных, при этом ища в их работе прежнюю слаженность и понимание друг друга, начиная от штурманской рубки и до «преисподней» - машинного отделения парохода. К тому же при жизни Александр Алексеевич Башкирев, объясняя мне исключительную слаженность своего экипажа, подчеркивал, что, приняв в команду новичка, он в первую очередь внушал ему важность доставки в наш город стратегического груза - угля и, по сути, тепла, без которого остановилась бы жизнь.
Морякам известна истина: по тому, как выглядит судно, судят о его боцмане. Наблюдая же, как проходят швартовые и отшвартовые операции, - о мастерстве капитана. И вот она - отшвартовка! О том, что сухогруз, влекомый двумя буксирами, начал свое движение, я понял, лишь увидев между пирсом и бортом двухсотметрового судна увеличивающуюся полоску воды. При этом до моих ушей донеслось всего несколько коротких и четких команд капитана Голешова. Ни отходной тебе суеты, ни покрикиваний, и вот уже теплоход «Золотая Колыма», избавившись от угля и воспрянув над водной гладью по нижнюю ватерлинию, со скоростью 11 узлов отправился в свой очередной рейс.

После ужина в кают-компании мне гостеприимно было предоставлено место за столом капитана. Где-то с ним мы уже встречались? Чутье меня не подвело. Оказалось, что мы с моим собеседником - настоящие земляки. Его также в годовалом возрасте родители увезли из Свердловска на постоянное место жительства в Орловский район Ростовской области, где я, как следует из моего паспорта, родился. И потому первым моим вопросом к бывалому, без тени сомнения, моряку стал, а умеет ли он гарцевать на лошадях?

- Да какой же оголец на Дону не выгуливал в ночном лошадей? - белозубо рассмеялся капитан балкера.

И еще в одном, кроме нашего землячества и мореманства, которое далось мне, экономисту по образованию, волею судьбы, мы с капитаном оказались родней. В школьном возрасте Сашу Голешова в море, а меня на Севера потянули за собой герои любимых книг Жюля Верна, Джека Лондона и его современника Джеймса Оливера Кервурда. К тому же для Александра живым примером в выборе профессии стал двоюродный брат его мамы - моряк танкерного флота Одесского пароходства. И потому 17-летний Александр по окончании средней школы целеустремленно уезжает на Дальний Восток, где устраивается на работу матросом в Сахалинское пароходство на сухогруз «Тампере» с экипажем в 26 человек.

- Трудно ли было вписаться в работу экипажа, к тому же в замкнутом пространстве? - спрашиваю своего визави.

- Экипаж наш в среднем возрасте еле тянул на 25 лет. Одному кэпу было 34, да старпому на три года меньше. Остальные мореманы - такие же салажата, как и я.

Два года моей морской жизни пролетели, не успел оглянуться - впереди армия. Хотел перед ней поступить в мореходное училище, но не прошел по возрасту. Попал же служить в стройбат. Батальон в 650 человек, а с десятью классами в кармане в нем я единственный. Остальные с начальным, а то и вообще брошенным образованием. Служили же мы под Хабаровском.

- А почему в военно-морской флот не попали? - останавливаю я рассказ капитана.

- Да потеряли в военкомате мои документы на момент комплектования морской команды, - досадует мой собеседник. - А когда нашли, то стройбатовцам в группе призывников в составе 50 человек как раз одного человека не хватало. Подвернулся под руку военкома я, ну и забрили меня туда за милую душу на три года. Да и то на пользу мне пошло. Удесятерилось в строительных войсках мое желание с морем свою жизнь связать.

В 1972 году демобилизовавшись, Александр Голешов, несмотря на весьма приличный конкурс, поступает на судоводительский факультет Ростовского-на-Дону мореходного училища имени Георгия Седова - одного из самых престижных в советские времена морских учебных заведений страны. Окончил его вновь испеченным штурманом с красным дипломом. В результате получил исключительное право на самостоятельный выбор любого пароходства страны для своей дальнейшей работы. Выбрал то, куда направления не было вообще, - Сахалинское.

Первым судном и настоящим домом в море стал для молодого специалиста сухогруз - паровик польской постройки «Адмирал Сарычев». На нем за 5 лет при жесточайшей конкуренции он прошел путь по служебному трапу от 3-го штурмана до старшего помощника капитана. В этой должности после трех лет работы по семейным обстоятельствам А. А. Голешов вынужден был списаться на берег и 2,5 года работал инспектором отдела кадров по штурманскому составу с численностью в 600 человек. А когда в 1986 году появилась возможность вновь вернуться в морское братство, с радостью расстался с берегом. А далее, проработав 2 года старпомом на судне «Катангри», в 1988-м получил аттестацию и рекомендации на должность капитана дальнего плавания на суднах того же Сахалинского пароходства. 12 лет капитанствовал на самом крупном в среде сахалинских судов - «Капитане Килей». На нем я в 2004 году оказался в Магаданском морском торговом порту, где впервые увидел «Золотую Колыму».

- Екнуло у меня тогда сердце от желания поработать на таком пароходе, - признается мой собеседник. - Море, оно полно сюрпризов. Мои однокашники, зная о том, что «Золотой Колыме» требуется капитан, не спрашивая меня, предложили мою кандидатуру. И в 2010 году, получив приглашение от руководства судоходной компании «Транзит-ДВ», я с удовольствием принял дела на балкере «Золотая Колыма».

- Что вы можете простить и наоборот никогда не спускаете своим подчиненным? - задаю я свой очередной вопрос.

- Все что угодно, исключая уголовно наказуемые деяния и пьянство. Последнее я прощаю по первому случаю. При рецидиве, кто бы это ни был, в обязательном порядке списываю на берег.

…9 сентября 2013 года. Судовое время 10.10. Бухта Находка, порт Восточный, угольный терминал. Над палубой балкера «Золотая Колыма» разносится команда капитана:

- Палубной команде к швартовке!

А спустя 15 минут я стал свидетелем, как 200-метровый морской гигант «Золотая Колыма», подталкиваемый двумя трудягами-буксирами, даже, на мой взгляд, не причалил к пирсу, а с ювелирной точностью к нему прижался. И швартовые операции при этом благодаря четким командам капитана и размеренным действиям палубной команды были похожи на работу отлаженного до винтика механизма. Потому покидал я пароход с убеждением, что на борту «Золотой Колымы» работает, как и прежде, надежный единый экипаж. И по угольному пути незабвенного капитана Александра Башкирева из Находки в наш город тепло будет поступать без перебоев. Да и как могло стать по-другому?

Анатолий СТАРКОВ,
член Союза журналистов России.