Если б не телепрограмма «Пусть говорят», страна никогда бы не узнала, что есть на Дальнем Востоке, в трехстах километрах от Магадана, поселочек Талая. Несколько часов езды по горестному и до сих пор условно проезжему Колымскому тракту - и вы в Талой, где вопреки симпатичному весеннему названию температуры февраля, опускаясь до планетарных рекордов, зашкаливают временами за минус пятьдесят.
Под боком у поселка назло вечной мерзлоте бьет себе из-под земли горячий источник. Имеются чудо-грязи. В погибельные сталинские годы здесь, в сердце ГУЛАГа, на костях «врагов народа» был воздвигнут санаторий-дворец. Стиль ампир: фонтан, анфилады, термы, портики, колонны…
За десятилетия образцовая колымская здравница превратилась в величественные руины. Но работает и поныне. От чего здесь только не лечат! Например, от бесплодия. Северная природа помогла многим, в том числе и жительнице Талой, 25-летней Марине Горбуновой. Три года ждали ребенка, лечились, обследовались. И вот, наконец…
Эта ее беременность никогда не стала бы достоянием общественности, если б закончилась, как положено, рождением ребенка. Но на втором месяце у молоденькой женщины произошел выкидыш. А дальше, одно за другим, случились события, достойные не то что телепрограммы - полноценного сериала.
Острый сюжет
Маленькая поселковая амбулатория в Талой. Беременная Марина приходит к врачу Екатерине Карповой: «Болит живот!» Укол нош-пы. «Жди до утра, - говорит врач, - завтра поедешь в райцентр на обследование».
Марина Горбунова (кадр Первого канала)
Следующий день. Районная больница. Операционная. Выкидыш. Марина плачет. Ночь. Звонит любимому в Талую: «У нас не будет ребенка…» Любимый хватает нож и мчится в соседний подъезд. Стучит в квартиру. Ему открывает хозяйка, врач-гинеколог Екатерина Васильевна Карпова.
«Ты не врач! Ты убийца моего ребенка!» - орет Муравьев. Сбивает доктора с ног и бьет - кулаками, ногами. Чиркнул бедной ножом по щеке. Вспорол кожу. Кровь. На шум выбегает муж Карповой, Виктор Дмитриевич. Обезумевший Муравьев бьет мужчину ножом в живот. И уходит. (Участковый позже оформит ему явку с повинной.)
«Скорая» мчит тяжелораненого Виктора Карпова из Талой в райцентр, в больницу. Страшную рану зашивают, Карпова спасают. А его жена спустя две с лишним недели, так и не придя в себя после литых, как кувалда, кулаков Муравьева, скончается в Магадане в отделении нейрохирургии областной больницы.
Екатерина Карпова
После похорон дочь Карповых Анастасия забирает отца из Талой в Хабаровск, где она живет с гражданским мужем и двумя дочками - Кристиной (7 лет) и Софьей (8 лет). Убитую горем семью находит телевидение, Первый канал. Карпов с дочкой и зятем летят в столицу и в студии программы «Пусть говорят» встречаются с лютыми своими врагами - матерью Муравьева, Любовью Алексеевной Сивак, и его потерявшей ребенка подругой Мариной.
«Твой сын - убийца моей мамы! - кричит на всю страну Настя Карпова. - А ребенка вы потеряли, потому что Муравьев бил свою подругу!»
«Да твоей матери нельзя было работать врачом. Пила, все это в поселке знают. Несколько раз кодировалась! - кричит в ответ Любовь Сивак. - Никто Марину не бил. Мой сын с нее пылинки сдувал!»
И запись интервью, которое дал Муравьев: «Очень хотели ребенка. Все рухнуло. Что-то такое совершил. Категорически ничего не помню. Просто темнота…»
До выхода программы в эфир в Хабаровске случается страшный пожар. Один из домов в частном секторе на окраине города ночью сгорает дотла. В огне погибают все пятеро его обитателей - Виктор Дмитриевич Карпов, Анастасия, ее муж и девочки Кристя и Соня. Собственно, с этой жути и начал свою программу Малахов. А закончил, как припечатал: «Я, кажется, знаю, кто совершил поджог!» Для полной ясности оставалось показать стране фото злодея: Муравьев И. В., анфас и профиль.
На «особеннейшем» контроле
Окраина Хабаровска, улица Маяковского, заборы, огороды, частный сектор.
- Конечно, их подожгли, - не сомневается, как и все в округе, соседка Карповых тетя Таня. - Полыхало-то снаружи, будто стены горючкой полили.
Версия «поджог» была сначала основной и для следствия. Уголовное дело возбудили по статье «убийство».
- Во-первых, большое количество жертв, - пояснил руководитель Следственного управления СКР по Хабаровскому краю, полковник юстиции Кирилл Левит. - Во-вторых, по предварительному заключению пожарных, причиной возгорания был внешне занесенный источник огня. Однако в ходе проведения дополнительного осмотра места происшествия была обнаружена поврежденная коротким замыканием электропроводка. И теперь предстоит установить, когда именно коротнуло - до пожара или после.
Другими словами, короткое замыкание - это причина трагедии или следствие злого умысла? Сложная пожарно-техническая экспертиза - дело долгое. Ее результатов в Хабаровске ждут только в марте. Но, похоже, уже сегодня следователи заметно охладели к версии «поджог» и к Муравьеву как поджигателю. Запросили список его телефонных разговоров. Испытали подозреваемого на детекторе лжи. Чист, как правда!
- Муравьев, судя по характеристикам личности, да, импульсивный, да, взрывной. Что называется, завелся и пошел крушить врага, - рассуждает Кирилл Левит. - Но заранее что-то задумать, разработать схему поджога, найти исполнителя, заказать преступление… Нет, это не про него. Муравьев - не «схемач».
Меня просят написать, что Следственный комитет по Хабаровскому краю не сидит сложа руки, активно отрабатывает все версии в полном объеме. Что уголовное дело о пожаре на улице Маяковского будет расследовано, как подобает, ведь оно - на «особеннейшем контроле». Но, похоже, народ в Хабаровске, в Магадане и Талой вслед за телеведущим Андреем Малаховым для себя уже все решил. И если экспертиза покажет, что семья
Карповых и впрямь сгорела из-за неисправной электропроводки, в это никто не поверит.
Маменькин сынок
В Талой, поселке на двести - триста жителей, власть - это глава администрации Валерий Курдюков, главврач санатория Александр Косенко и участковый, лейтенант полиции Александр Исаенко. Как водится, есть своя «закулиса». Это уже упомянутая мной выше Любовь Сивак. Помимо того, что она - мать подследственного Игоря Муравьева, Сивак - частный предприниматель, хозяйка магазина, единственная, кто здесь, в Талой, имеет главное: лицензию на торговлю алкогольной продукцией.
Механизм и главная пружина бизнеса просты. В администрации, у Курдюкова, местный народ оформляет пособия по безработице. А пропивает их у Сивак. Цены тут северные, деньги заканчиваются стремительно, как пол-литра. Потому в должниках у Любови Алексеевны ходит ну если не всякий, то через одного. Есть на этот счет специальная амбарная книга с хвостатым списком. И вдобавок - кулаки импульсивного Игорька.
Мама Люба, по здешним масштабам, олигарх. Да, магазинчик ее неказист. Да, живет, как и все, в обычной затрапезной пятиэтажке. Но люди знают: кто-кто, а Сивак всегда при деньгах. И всегда за сынулю горой.
Если б не мама, толкуют меж собой тальцы, сидеть Игорьку за решеткой пожизненно. С детства мнит себя главным в поселке. И вообще вздорный малый. Кому только не «навалял», кого только не наказал! А сел всего раз, одиннадцать лет назад. Не сесть было никак невозможно.
Жил в Талой тихий местный дурачок Гриша Коршунов. Все боятся Игорька Муравьева, а этот возьми и скажи: «Я не боюсь!» Его убивали на глазах всего поселка теплым августовским вечером. Напали втроем. Сначала били и пинали, но паренек никак не умирал. Муравьев добил Гришу молотком по глупой его голове.
Сел тогда «маменькин сынок» на восемь лет. Но не досидел, вышел по УДО (условно-досрочное освобождение). Все только и обсуждали, сколько это УДО могло стоить?
Теперь, когда уже нет в живых ни доктора Екатерины Карповой, ни ее семьи, всем опять интересно: сколько стоит тот удивительный факт, что ранее судимый и порезавший двоих пожилых людей Муравьев И. В. хоть и под следствием, но гуляет себе на свободе?
К сволочи доверчива...
- После нападения на Карповых Муравьев был задержан на пять суток. У него в моче был обнаружен наркотик, и к нему был применен административный арест «за употребление без назначения», - проинформировал участковый Александр Исаенко.
Потом его отпустили, и покатилась, по выражению самого же Муравьева, «канитель», ничем особо страшным ему не грозящая.
- Мы хотели его закрыть, снять камень с души, - грустит начальник районной полиции подполковник Сергей Могилевич. - Но суд нас не поддержал, оставил меру пресечения в виде подписки о невыезде.
Я пошла в районный суд, к его председателю Андрею Лысенко. Именно он пожалел Муравьева. Но почему?
- Судья свое решение не комментирует, - был краток Лысенко. - Я так решил. И, между прочим, никто мой вердикт не обжаловал.
- А не думали, что если б этого гражданина вовремя взяли под стражу, может, не случился бы страшный пожар в Хабаровске?
- Бред! Не думал и думать не собираюсь! - возмутился судья.
В общем, после потрясшего всех преступления Муравьеву ничего не помешало жить прежней жизнью. Выехать из Талой в Магадан. А спустя месяц, отлежавшись в больнице, вернуться домой. Предстояло важное событие -регистрация брака. Смелая Марина решила выйти за Игорька замуж. Совпадение или нет, но именно в эти дни и произошла трагедия в Хабаровске.
- Представляете, - говорит мне сквозь слезы сестра доктора Карповой Галина, - у нас, в Хабаровске, похороны в пять гробов, а там, в Талой, свадьба…
- Свадьбы как таковой не было, - поуменьшил накал страстей глава поселковой администрации Валерий Курдюков. - Я их просто расписал, тихо-мирно, у них на дому. Поставил печати в паспорта, сказал какие-то дежурные слова. Нет, свадьбу они не гуляли.
А чего бы, собственно, и не гульнуть? Повод у Муравьевых был. Во-первых, еще в ноябре прошлого года еще живой тогда Екатерине Васильевне Карповой было отказано в возбуждении уголовного дела. Потом она умерла, так и не встала с больничной койки, имея диагноз криминального свойства: ссадины, рана, гематомы, кровоизлияние в мозг на фоне закрытой черепно-мозговой травмы. Но в ее последнем документе причиной смерти почему-то назван инфаркт. Еще написали, что «род смерти не установлен».
Логика следствия, видимо, была такая: Муравьев инфаркта «не наносил», дело не возбуждать.
Не изменило ситуацию и обращение жителей поселка к прокурору области Аркадию Умриху. «Мы, коллеги Екатерины Васильевны, ее односельчане, - подписали письмо 98 тальцев, - не можем спокойно относиться к тому, как ведется разбирательство. Мы возмущены тем, что после случившейся трагедии Муравьев находится на свободе. Все в нашем поселке только и говорят, что, дескать, подкупили кого-то и поэтому дело закрыли».
Лишь после пожара в Хабаровске доблестные правоохранительные органы Магаданской области встрепенулись и завели уголовное дело. Объединили его с делом о нападении Муравьева на мужа доктора Карповой. С тех пор прошло еще два месяца. «Органы» назначили повторную экспертизу и ждут ответа на главный вопрос: Екатерину Васильевну Карпову свел в могилу инфаркт или все-таки уголовник Муравьев?
«Какой ребенок? Эмбрион!»
Районная больница в поселке Палатка. Кабинет главврача.
- Ребенка она потеряла! Да какой ребенок?! У Горбуновой были начальные сроки беременности! Зародыш, эмбрион! - главный врач Вера Карпова (однофамилица) той, и врач-гинеколог Тамара Чеботаева возбуждаются с пол-оборота.
- Из-за десятинедельного эмбриона устроили бойню! - шумят доктора. - Опустили нас, врачей, ниже плинтуса! Да таким, как Екатерина Васильевна Карпова, надо сказать огромное сердечное спасибо уже зато, что живут и работают в нашей глуши. Она была Врачом с большой буквы! А Горбунова халатно относилась к своей беременности. Не обследовалась, как положено, ни у кого толком не наблюдалась. Чего-то все ждала-выжидала!
Медики открывают мне врачебную тайну. Оказывается, Маринина беременность «замерла» задолго до громких событий. Это надо понимать так. Месяц (целый месяц!) женщина ходила и думала, что вынашивает ребенка. Но на самом деле ребенка уже не было.
И еще откровение. В такую аховую ситуацию, говорят мне врачи, наши женщины попадают сплошь и рядом, и поэтому ничего тут особо экстремального нет. Выявить неразвивающуюся беременность доктору очень сложно, тем более в условиях амбулатории, в полумертвом поселочке. И значит, едва не кричат, перебивая друг друга врачи, женщина должна быть сама начеку!..
Что-то мешает мне со всем этим согласиться. Может, то, что они все кричат? Я спрашиваю, проводила ли главврач как непосредственный руководитель погибшей Екатерины Васильевны Карповой служебную проверку по факту несостоявшейся беременности гражданки Горбуновой, ныне Муравьевой? Хотя бы «в связи с большим общественным резонансом»? В ответ буря эмоций: «С какой стати?! Нет повода!»
Врачебная ошибка: Кто следующий?
Кажется, у меня уже был подобный разговор слепого с глухим. Так, на разных языках, мы общались с руководителем районного следственного отдела СКР по Магаданской области Виталием Синюковым. Он расследует сегодня всю эту многотрудную тальскую историю, но не находит оснований, чтобы Муравьева арестовать. Я - Синюкову: «Ваш подследственный ранее судим, употребляет наркотики, напал на семью, его боятся свидетели…» Мне - в ответ: «Подписка о невыезде Муравьевым не нарушалась. На допросы является. Данные для изменения меры пресечения в деле отсутствуют».
Врачи и пациенты. Власть (суд, прокуратура, полиция, следствие) и народ (перепуганные единственным уголовником и его энергичной мамой жители маленького колымского поселка)…. Расследование продолжается, точки нет. Но враждебные лагеря себе уже все доказали и в упор не видят, не слышат друг друга. Хотя все очевидно.
Спасти и выходить едва зачатого ребенка. Не лезть с ножом на врача. Не сталкивать для рейтинга телепрограммы убитых горем людей. Посадить за решетку взбесившегося отморозка. Признать врачебную ошибку… Простые вроде бы вещи. Вместо этого - крик или непереводимый с точки зрения здравого смысла, суконный язык УПК.
Уже после несчастья Марины Горбуновой в Талой у другой женщины тоже случился выкидыш. Расстроенный ее муженек пошел проторенной Муравьевым скользкой дорожкой: навестил врача на дому и, нагнав на того полный ужас, посоветовал приискать место на кладбище. Рядом с могилой доктора Карповой.
Кто следующий?
Наталья
ОСТРОВСКАЯ
