Боевое братство

Когда закончилось безоблачное детство под мирными лозунгами советской родины, а с карты мира исчез Советский Союз, самым большим откровением и потрясением для моего поколения оказалось то, что Великая Отечественная не была последней войной столетия. Открылся, стал известным длинный список локальных конфликтов, в которых участвовали наши войска.

На парадном кителе начальника ОВД по Сусуманскому району подполковника милиции Игоря Александровича СТЕПАНЧЕНКО - медали «За отвагу», «За отличие в охране общественного порядка», «За ратную доблесть», «За боевое содружество». На удивленный вопрос: «Боевые?» - ответил: «Чечня». И согласился на встречу, чтобы рассказать об одной скорбной дате и о своих друзьях, что остались молодыми навеки.

Черных дней в календаре России, как ни печально, немало - Буденновск, Первомайский, Буйнакск, Волгодонск, станция московского метро «Автозаводская», Дубровка, Беслан, Цхинвал... Этот рассказ - о войне, долге и выборе каждого гражданина. События, о которых пойдет речь, - лишь эпизод чеченской кампании. Но для Новосибирска, где до этого в составе спецподразделения ГУВД Игорь Александрович регулярно ездил в командировки в СКР, 6 сентября 2002 года стал траурным днем. Тогда погибло шестеро и было ранено четверо сотрудников Новосибирского ГУВД.

- Спецподразделение (ныне оно реорганизовано), в котором я служил в те годы, создано для борьбы с бандитизмом, незаконными вооруженными формированиями. С окончанием перестройки они однозначно канули в Лету. Но бандформирования остались на Северном Кавказе, и у нас участились командировки на Кавказ, длились они поначалу 45 суток, потом три месяца и дальше - полгода. И если 45 дней проходили влегкую, то три месяца, а тем более полгода давались тяжело. Последний месяц время шло особенно долго…

Обычно наши милиционеры работали с войсковой разведкой, сотрудниками ФСБ, разрабатывали спецоперации и участвовали в них. Однажды попали в засаду. Это было в селении Мулкой Итум-Калинского района, недалеко от села Гухой - родины боевика Гелаева. Там очень сложная местность - горы, растительность, и, когда в ущелье входили по тропе, боевики открыли огонь, погибло двое сотрудников. Это одна из первых потерь. Еще раньше при проведении спецоперации по задержанию братьев Мухаевых (один - начальник шариатской безопасности) начали окружать дом на склоне горы. И не могли предположить, что в подполе жилища был подземный выход в горы. Разведчики почти цепью стояли. Двое, что ближе всех к выходу, попали под огонь. Когда дверь открыли: одному пуля прямо в грудь, другому - по касательной в шею, он остался живой.

«Не пройти мне ответом там, где пули вопрос»

6 сентября 2002 года: «В связи с гибелью в Чечне шести новосибирских милиционеров в области отменены все праздничные мероприятия... Как сообщило РИА «Новости», милиционеры погибли в бою с бандитами в Аргунском ущелье недалеко от райцентра Итум-Кале. Около 12 часов дня 6 сентября группа милиционеров временного отдела внутренних дел Итум-Калинского района, сменившись с дежурства на контрольном пункте милиции «Сибиряк» на границе с Шатойским районом, выехала в расположение отдела. В километре от села Ушкалой три милицейских УАЗа были обстреляны боевиками, предположительно из банды Доки Умарова. В узком ущелье со скал, покрытых густым лесом, по машинам был открыт шквальный огонь из засады. Атакованные сотрудники милиции вступили в бой... В том бою погибли Леонид Русских, Роман Лемке, Александр Песчанко и Константин Анфиногенов. Позже на борту вертолета от ран умер Олег Чорный. В госпитале скончался Константин Пицин».

- Когда за серпантин стали входить, наш первый «уазик» проехал (как потом выяснилось при осмотре, не сработала «муха» - ручной гранатомет), а следом обстреляли вторую машину, продолжает И. А. Степанченко. - Последним шел УАЗ типа «скорой помощи», и там сидели сотрудники - на нем потом насчитали 280 пробоин, как в решете. Из 22 осталось 11. Семь человек погибло: наши сотрудники и один разведчик, четверо получили тяжелые ранения. Сразу же завязался бой. Тактика у боевиков такая: когда теракты или нападения, они тут же включают «глушилки», оборудование у них хорошее, то есть по радиостанциям практически невозможно связаться. В итоге, когда связались, на помощь начала подходить комендатура, но снайперы сработали - и колонна встала. Шел бой, патроны закончились...

Весь прошлый год центральные СМИ активно муссировали, безусловно, вопиющий случай в Царицыно. У всех на слуху фамилия - Евсюков. А мне вспомнилось, как повел себя в том бою Виталька Евсюков (однофамилец, конечно). Это я к тому, что не надо по одному негодяю судить обо всех сотрудниках милиции. Так вот, Виталька - молодой парень, на тот момент ему был 21 год. У него папа и родной дядя занимали довольно высокие посты в Новосибирске. Относились к нему, мягко говоря, как к папенькиному сынку. Это все длилось до 6 сентября. В тот момент, когда закончились патроны, Евсюков первый поднялся в полный рост и пошел к тому месту, где техника к нам на подходе встала. Набрал патронов, магазинов и точно так же спокойно вернулся назад. Под прицелом. С тех пор я считаю его своим другом, мы и сейчас держим связь, перезваниваемся. С того дня отношение к нему в корне переменилось. Недаром говорят, что чрезвычайные ситуации показывают, кто чего стоит. И точно так же - с точностью до наоборот. Когда попали в засаду, был один замполит, фамилию называть не буду, он оканчивал общевойсковое училище, офицер. Когда связь уже более-менее появилась, у нас раненые, патроны закончились, мы попросили по рации промедол - обезболивающее средство. Все три ампулы, что были с собой, вкололи Косте Пицину, у которого взрывом обе ноги перебило и был страшный болевой шок. А у замполита с собой аптечка, он обязан, по идее, помогать. Но вместо того, чтобы двоих пулеметчиков с ПК к нам отправить с лекарством, вокруг себя их положил. Мы запрашиваем: «Дайте нам промедол, здесь пацаны кровью истекают», а он в ответ: «Промедол есть, подходите». В то время, когда у нас патроны кончились, есть убитые, раненые, мы должны их оставить и пойти к нему за аптечкой. Это только один эпизод. Тот, на кого мы думали, что он слаб душой и телом, оказался героем, а тот, кто учился Родину защищать, повел себя не по-офицерски…

Мы смотрим видеозапись событий и слушаем переговоры. На вопрос, кто записывал, Игорь Александрович пояснил: «Есть спецподразделение, которое прослушивает весь эфир. Благодаря чему информация о том, что мы попали в засаду, вовремя была доведена. (Смотрим на экран: осколок в камеру попал.) Бой шел около двух часов сорока минут.

«Зачем тебе такая работа?»

- Вы, наверное, в юности не думали, что попадете на войну?

- Если оглянуться в детство, я всю жизнь мечтал быть офицером. После 8-го класса в Свердловское суворовское училище решил поступить, но перед самой присягой мы с товарищем передумали и вернулись в школу. После 10-го класса поступал в Омское инженерное танковое училище, почему-то все время танкистом в детстве хотел быть. Сдали экзамены. Но в тот год из детских домов вне конкурса пришли 75 человек, а всем, кто из близлежащих областей приехал, выдали справки для зачисления в вуз без экзаменов. Вернувшись домой, решил пойти не в институт, а в армию. Отработал на железной дороге монтером путей и в 1986 году был призван в ряды Вооруженных сил. С одноклассником написали заявление, чтобы нас отправили в Афганистан. Но от двоюродного брата моей бабушки, начальника 2-го отделения военкомата, ей все стало известно и вызвало соответствующую реакцию. Он лично ей пообещал, что отправит меня туда, куда Макар телят не гонял, так я попал в морскую пехоту на Северный флот. Служил нормально. Замполит, ознакомившись с личным делом, агитировал поступать в Ленинградское высшее командное училище. Наша часть - бригада морской пехоты «Спутник», или «Белые медведи», как по знаку ее называют. Но уволившись в запас, остыл к военной службе и мечту об офицерстве оставил. Пошел в институт инженеров железнодорожного транспорта, окончил по специальности «инженер-механик». Отработал три года главным механиком, квартиру организация купила... Так сложилось, что по работе ко мне часто обращался сотрудник милиции по фамилии Сильченко. Однажды он спросил, не задумывался ли я о том, чтобы пойти работать в милицию? Есть вакансия в уголовном розыске, нужен человек с высшим образованием. Я ответил, что знаком с этим только по книгам да по телевизору, но он уговорил попробовать. Все решилось за два дня. Сходил на собеседование к начальнику криминальной милиции, уголовного розыска, и сразу стало интересно. Написал заявление о приеме, не будучи уволенным с прежнего места работы, а там просто поставил начальство перед фактом.

Вот и все. Свою сознательную жизнь я отработал в криминальной милиции, точнее, в уголовном розыске и считался, не сочтите за нескромность, одним из лучших сотрудников. В итоге оказался в Главном управлении внутренних дел по Новосибирской области. Там уже благодаря хорошей армейской подготовке попал в одно из подразделений, где сотрудники обязаны выезжать в служебные командировки. Мама у меня до последнего времени при слове «командировка» так и не перестала беспокоиться. А когда мы в засаду попали, родственники даже не знали, кто погиб. По новостям сообщали противоречивые сведения, называли и мою фамилию. Я сам погибших до Минеральных Вод сопровождал, информации никакой не было, только оттуда позвонил родным. Первое, что сказала мама: «Бросай все, зачем тебе нужна такая работа?».

Это - настоящая война…

- Такие ситуации показывают истинное лицо каждого человека и кто действительно тебе враг, кто друг, а кто так. Был у меня друг, с ним не одну командировку прошли, - Леонид Русских, ему Героя России дали посмертно. У молодого совсем Романа Лемке, был ему 21 год, на тот момент осталась беременная жена, он первым погиб. Костя Анфиногенов погиб в день своего рождения, в 25 лет. От судьбы не уйдешь, кто-то верит в нее, кто-то нет. Мы буквально за день-два до того, как в засаду попасть, с ними фотографировались.

Есть друг, с которым тоже не раз в командировках бывали, у него позывной «Бомба». Почему? Потому что вспыльчивый. Тогда, в сентябре 2002 года, осознание трагедии пришло не сразу. Было так: захожу в расположение, а Бомба сидит на койке неподвижно, «Женя, ты что?». Встал, будто очнувшись, а в глазах - слезы. Я вообще-то не пью, а тут мне наливают почти стакан - и я выпил. Буквально через десять минут алкоголь подействовал, стало трясти, ком в горле прошел. Когда погибших парней в Минводы сопровождал, первый раз в жизни нервы сдали. Мы ведь с Лешкой не в одной командировке были, а Костю Анфиногенова я сам учил... Не это ли настоящая война?
Кто мы и с кем?

- Каждый год 6 сентября мы приезжаем на могилы друзей в Новосибирске. У Леонида Русских мемориал, как положено Герою России.
По закону семье Героя, если она нуждается в улучшении жилищных условий, а у Русских осталось двое детей, положено выделить квартиру плюс 25 тысяч ежемесячная выплата. Когда мы с этим столкнулись, начали обивать пороги, сложностей было столько, что невозможно передать! Натолкнулись не на непонимание - на стену! Это говорит о многом и в первую очередь об отношении в обществе и государстве к участникам боевых действий. Я считаю, что к ветеранам войн нужно относиться с уважением и служба в армии - норма. У нас же престижно откосить, хотя я понимаю матерей, которые не хотят отправлять сыновей в армию. Во всем цивилизованном мире самая высокооплачиваемая работа - военный, полицейский, врач. У нас самые незащищенные - офицеры, сотрудники правоохранительных органов, врачи, учителя.

Но тем не менее резонанс получают такие дела, как в Царицыно. Но я готов поспорить с любым , что по единичным случаям не стоит судить обо всех. Есть те, кто на нож, ружье, обрез идут, не думая о себе. И я абсолютно уверен: для большинства сотрудников МВД именно чувство долга превыше всего. Да, к сожалению, в системе находятся негодяи, но они есть везде. Вся разница в том, что в других ведомствах люди с мелкой душой не так заметны.

Наталья ИВАНОВА.