И ради чего «шагать трое суток»?

Петр Борисович Ливанов – старейший журналист Магадана, член Союза журналистов с мая 1966 года, имеющий три правительственные награды, многие почетные грамоты и благодарности, работает в печати Магаданской области с мая 1958 года, 21 год трудится в газете «Вечерний Магадан», является заместителем главного редактора.

Коллеги обратились к нему с предложением рассказать о своем журналистском пути.

– Каким образом и почему вы оказались на Крайнем Северо-Востоке страны?

– В 1957 году я окончил отделение журналистики Уральского государственного университета имени М. Горького. Намеревался поехать на Чукотку, но вызов задержался почему-то. А тут как раз поступил запрос от Сахалинского обкома партии: Томаринской районной газете «Заря» требовался ответственный секретарь. Вот так я стал островитянином.

Сахалин встретил предновогодней грозой с проливным дождем. А Томари, бывший японский Томариору? произвел унылое впечатление, хотя материальный уровень населения был достаточно высок. И все же ощущался какой-то застой, не виделась перспектива региона после визита Генерального секретаря ЦК КПСС Хрущева с последующим урезанием многих льгот для дальневосточников. Закономерно, что «Заря» заполнялась заметками-пустышками, пространными советами огородникам и животноводам, а также детективными перепечатками вроде «Тайны росомахи».
Недолго думая, послал телеграмму в газету «Советская Чукотка» и быстро получил ответ ее редактора Бориса Моисеевича Рубина с вызовом на работу, а также солидный денежный перевод на дорогу. В конце мая 1958 года я приземлился в анадырском аэропорту. Полагаю, что нынешним северянам интересно знать, что из себя представлял тогдашний поселок Анадырь – центр тогдашнего Чукотского национального округа.
От примитивной вертолетной площадки с чемоданом тащился километра два по раскисшей тундре до редакции, которая располагалась в старой казачьей казарме на косе между реками Казачки и Анадыря. Ни канализации, ни водопровода, ни центрального отопления и всех прочих цивилизованных удобств! Все только строилось – большая электростанция, многоэтажные дома, предприятия жилищно-коммунального хозяйства, объекты социальной и культурной сферы… Сегодня Анадырь современный, на европейском уровне город. А начиналось все в 50-е годы прошлого столетия. Считаю, что мне посчастливилось быть не только очевидцем, но и участником тех бурных, стремительных, переломных событий.

– Что представляли собой пресса и журналистский корпус Чукотского национального округа, входившего в ту пору в состав Магаданской области?
– Выходили повсеместно районные газеты, которые, подчеркну, имели довольно широкую читательскую аудиторию. Тогда ведь о телевидении северяне даже и не помышляли. Станции «Орбита» появились на полуострове лишь в 70-е, 80-е годы двадцатого столетия. Это был настоящий прорыв!
Что же касается редакционных творческих коллективов, то они, на удивление, были достаточно квалифицированны и активны, не страшились резонансных критических выступлений, несмотря на нередко следовавшие за ними персональные разборки на райкомовских уровнях. К примеру, заведующего отделом газеты «Чаунская правда» Петра Подберезного за острую статью измочалили до такого состояния, что он подался в колхозные пастухи, предварительно послав Хрущеву очень резкую телеграмму. Дело повернулось так, что инструктор ЦК КПСС некий Никитин спешно прилетел в Певек и на вертолете вывез Подберезного из тундры. Его восстановили в должности.

Кстати, я в тот период был собственным корреспондентом «Советской Чукотки» по Чаунскому району, не будучи членом КПСС. Между тем, в табели о рангах собкор приравнивался к заведующему отдела газеты. До сих пор не пойму, как Чукотский окружком партии решился на столь смелый кадровый эксперимент.

Однако вскоре получил от него сокрушительный удар за фельетон «Ремесленники от медицины». Открываю свежий номер родной «Совчукотки» и, не веря глазам своим, читаю:

– За искажение фактов собкору Ливанову объявлен выговор…

Добиваться истины – занятие бесполезное, поскольку инициатором моей публичной порки значился заведующий орготделом окружкома партии. Я, оказалось, обидел его землячку? которую через десять лет выгнали из больницы за поддельный диплом врача. Бывает же такое!
Случалось, что журналисты откровенно хулиганили. Помнится, литсотрудник «Советской Чукотки» Игорь Саркисян, обыграв одинаковые фамилии анадырского чиновника и знаменитого футболиста, сравнил действия первого с безрезультативными ударами по мячу последнего. Разразился скандал, но «щелкопер» отделался нагоняем.

Изводили нас читательские жалобы, которые шли в редакцию нескончаемым потоком. Каждую требовалось проверить, ответить ее автору или подготовить к публикации. Работа с письмами, с нештатным активом значилась на первом месте в каждой газете.
В «Советской Чукотке» трудилось немало способных журналистов, которые затем переходили в солидные столичные издания. Это, к примеру, Станислав Гагарин, ставший писателем. В особом ряду Альберт Мифтахутдинов, выпускник Киевского госуниверситета. Его книги о Чукотке переведены на иностранные языки.

– О чем писали газеты региона того времени?

– Писали абсолютно на все темы, касающиеся жизни северян, о производственных и общественных делах горняков, оленеводов, строителей, геологов, летчиков, культработников, учителей, медиков… Каков уровень критики тех лет? Критиковали журналисты всех, включая главных лиц района, райисполкома, окружкома и т.д. Однако, чем выше ранг газеты, тем был шире у нее диапазон «стрельбы по персонам». К примеру, «Совчукотка» опубликовала мой фельетон о председателе райисполкома, у которого на первом месте значились личные интересы.
Полгода спустя на пленуме Чаунского райкома партии первый секретарь Магаданского обкома КПСС П.Я. Афанасьев со всей большевистской строгостью отчитал меня за неповиновение районному комитету, хотя по статусу мне и не полагалось этого делать.

Интересно, что Афанасьев все-таки осознал свою промашку и вызвал меня в Магадан на умиротворяющую беседу. Тем не менее, Рубин, не вдаваясь в объяснения, перебросил меня в Иультинский район. От греха подальше.

– Какие наиболее яркие впечатления у вас остались в памяти?

– Чукотка тогда переживала промышленную лихорадку. Я был первым корреспондентом на первом золотом прииске «Комсомольский», по телеграфу слал в газету целые полосы о горняцких буднях. На полигонах все кипело. Работалось весело. Мои корреспондентские тропы часто переплетались с маршрутами спецкоров «Магаданской правды», «Магаданского комсомольца», магаданского радио и даже родимой «Совчукотки».
Смешной эпизод. В Иультин приехал Станислав Гагарин и знакомится с директором обогатительной фабрики:
– Здравствуйте, я спецкор Гагарин…
В ответ слышит:
– Я Титов…
Поразительно, но сия история имела продолжение. Через какой-то срок на фабрику наведался другой спецкор «Совчукотки». Представился начальнику смены:
– Здравствуйте, я Рига…
Ему отвечают:
– Очень рад, я Москва…
С Иультином меня связывает память о весьма серьезном конфликте с секретарем парткома горнообогатительного комбината. Он написал донос о том, будто я со злым умыслом искажаю факты о положении дел на предприятии, беру информацию «не у тех людей». Узнав об этом, члены рабкоровского поста во главе с горнорабочим Геннадием Неизвестных послали телеграмму председателю окрисполкома Анне Нутэтэгрынэ в защиту собкора. И злопыхатели мои сразу притихли.
Никогда не забуду редакционного задания по выводу «отстающей» проходческой бригады рудника «Валькумей», ныне заброшенного, в передовые по почину ткачихи Гагановой. Полсмены мне потребовалось, чтобы осознать фантастику моего положения. А директор рудника, узнав о моей сверхзадаче, потерял дар речи. От хрущевских несусветных новаций газетчики задыхались.
Самым удивительным и драматичным оказался мой пеший поход к оленеводам колхоза «Большевик» в компании с доктором села Шелагского Александром Вольфсоном и фельдшером Красной яранги Владимиром Литвинюком.

Яранга бригады стояла на берегу замерзшей речки, а возле нее хлопотала чукчанка с маленьким, совсем голеньким ребятенком в заплечной меховой люльке. К ночи в полог набилось двенадцать человек, от спертого воздуха гасла свеча. Все «удобства» для женщин находились тут же, под рукой.
Ужин сварили в котле на костре. Каждый черпал из него чашкой свою долю. Мне попались одни кости.
Утром поинтересовался у Вольфсона:
– Что ели-то?
– Понимаешь, старик, вчерашние объедки… В тундре строгая экономия.
Каюсь, об этой командировке не написал ни строчки, поскольку обуревали самые противоречивые чувства – от недоумения до возмущения. С другой стороны, у государства на тот момент не было возможности, а главное – средств цивилизовать быт тундровиков и избавить их от первобытно-общинного уклада. Ну, а в каком состоянии оленеводческая отрасль ныне, распространяться не буду, хотя мой бывший коллега по «Совчукотке» Виталий Задорин смотрел на нее в оптимистическом ракурсе.
Однако я упустил из виду другую важную отрасль колхозного хозяйства – промысел пушного зверя. Не раз мне приходилось беседовать со знаменитой охотницей из села Конергино, Героем Социалистического труда Кларой Каляной. Вышло же, к сожалению так, что партийные, советские и комсомольские органы вознесли ее до небес, а затем быстро забыли и даже сторонились ее. Не понял до сих пор, почему так получилось. Замечу, что позднее, на звероферме, Клара тоже добросовестно трудилась.
– Петр Борисович, куда вы перекочевали из Залива Креста и по чьей воле?
– В Эгвекиноте я принял собкоровскую вахту от Альберта Мифтахутдинова, которого потом назначили ответственным секретарем редакции. Когда при новом генсеке Леониде Ильиче Брежневе вновь принялись открывать районные газеты, меня «силовым методом» пытались зачислить в штат «Горняка Севера». Я самым решительным образом воспротивился. После долгих размышлений отдел пропаганды и агитации обкома направил меня в Билибино на пустое место – открывать газету «Золотая Чукотка». Мне пришлось «руководить» строительством здания для редакции и типографии. 1 июня 1965 года я ступил на территорию будущего города Билибино, а 13 августа выпустил в качестве редактора первый номер славной «Золотой Чукотки». Почему славная? Спустя три месяца она стала лауреатом Всесоюзного конкурса районных газет и постоянно держала высокую планку профессионализма и читательского интереса. Кстати, продолжил «золотую эстафету» ее третий редактор Владимир Дудник, нынешний заместитель главного редактора «Магаданской правды».
В 1972 году меня направили на учебу в Московскую Высшую партийную школу при ЦК КПСС, а после ее окончания назначили заведующим отделом советского строительства «Магаданской правды».
– Известно, что в тот период «Магаданская правда» была на пике своей популярности. Чем объясняется успех газеты, которую читатели по-дружески именовали «Магаданкой»?
– Прежде всего, его обеспечивал творческий коллектив, состоящий в основном из дипломированных специалистов. Они хорошо владели пером, писали ярко, увлеченно и, я бы сказал, задиристо. Всегда живой отклик у публики вызывали материалы Всеволода Богданова, Эдуарда Загидулина, Владимира Кима, Владимира Овсянникова, Светланы Шешиной, Юрия Павлова и язвительные фельетоны Бориса Уласовского…
Кстати, критика всегда наличествовала на страницах областной газеты. Запретных тем, по большому счету, не существовало. Разумеется, первые лица территории находились вне зоны досягаемости газетчиков, и это железное правило распространялось на всю страну. Правда, от сотрудников «Советской России», внештатным собкором которой я являлся, слышал и такую установку:
– Можно критиковать кого угодно, только не касайтесь Генерального секретаря ЦК…
С журналистской практикой столь либеральная позиция не увязывалась.
Помню детективную историю, действующим персонажем которой оказался я. Отдел советского строительства ежемесячно готовил страницы народного контроля. Однажды в ее адрес поступила корреспонденция о торговых махинациях, в которых оказался замешанным заворготделом горкома КПСС. Каким-то образом он об этом узнал. И вот у меня в кабинете раздался телефонный звонок: инструктор горкома сказала о необходимости встретиться со мной.
Наша встреча состоялась на первом этаже обкома партии. Выслушал поразительное по наглости предложение:
– Не печатайте письмо народных контролеров!
Я обрисовал ситуацию редактору «Магаданки» Я.В. Билашенко… В очередном номере письмо было опубликовано!
– И как далее складывалась ваша карьера?
– Работал ответственным секретарем журнала «Политическая агитация», газеты «Колымский курьер» и, наконец, в 1992 году вошел в штат «Вечернего Магадана», который является серьезным, а главное – востребованным общественно-политическим изданием. Им, хочу подчеркнуть, интересуются, его читают не только в нашей области, но и в центральных районах России, и даже за рубежом. Работать в «Вечёрке» интересно.
– И такой вопрос: ваше мнение о роли прессы в сегодняшней реальности?
– Печать, давно известно, всегда значилась в ранге «четвертой власти». Ни одна современная государственная машина без нее не обходится. Газета не только источник самой разнообразной информации, но и создатель, координатор общественного мнения. Беда в том, что многие средства массовой информации, уйдя от государственного контроля, злоупотребляют «свободой слова», служат рупором аморальных, псевдодемократических веяний, которые сеют безответственные, а точнее – беспринципные люди, именуя себя при этом глашатаями нового «цивилизованного» образа жизни. Лжепророки быстро плодятся.
Хочу обратить внимание на один очень серьезный, принципиально важный момент. Как известно, в не очень давнюю пору газеты, журналы, радиовещание и телевидение имели ранг «пропагандиста, агитатора и организатора». Сегодня они просто средства массовой информации. Этот новый статус прессы меняет ее генеральные направления. Таково мое мнение. Разумеется, логично следуют далее и перемены в самой профессии журналиста. Он постоянно должен ориентироваться на социальную позицию издателя, что далеко не всегда удается авторам тех или иных публикаций. Скрывать тут нечего: идет отбор материалов.
– А существует ли свобода прессы?
– Давно сказано, что свобода есть осознанная необходимость. «Свободы вообще» как таковой не существует. Да и в мире ничего идеального нет. К сожалению… Поэтому, по моему убеждению, журналист сам должен определить свой выбор, уяснить свое место в обществе и цели своей журналистской деятельности. Дело это чрезвычайно ответственное, многотрудное, требующее от человека смелости.
– Петр Борисович, почему вы стали журналистом?
– В десятом классе я твердо решил стать журналистом. В 50-е годы века минувшего эта профессия пользовалась вниманием и востребованностью. Она открывала дорогу к соучастию в работе по решению острых, больших и малых жизненных проблем государства, манила интересными встречами с интересными людьми и реалиями времени. Замечу: в университетах всегда наблюдались масштабные конкурсы на факультеты журналистики.
– Кто герои ваших очерков, репортажей и зарисовок?
– Люди активные, мужественные, работящие и принципиальные.
– Как вы считаете: журналистика это работа, хобби либо призвание?
– О «хобби» и слышать не могу. Журналистика – это призвание и ответственейший, напряженный труд. Главные качества журналиста – ответственность, твердость в убеждениях, порядочность. Трусам, верхоглядам, людям с узким кругозором и слабым образованием данная профессия противопоказана. У истинного журналиста горячее сердце, отзывчивая душа.
– Кого вы считаете своим учителем?
– Образование, конечно, необходимо хорошее, но овладеть журналистикой как наукой способна помочь только сама жизнь и бесконечная практика. Сам учился, прежде всего, у русских мастеров слова, круг которых широк. Пример для меня Радищев, Пушкин, Герцен, Добролюбов, Некрасов, Чернышевский, Помяловский, Короленко, Чехов, Тан-Богораз… Всех их смело можно причислить к журналистской гильдии.
– Какой для вас самый запоминающийся материал и самый трудный?
Корреспонденция «Выше голову, волшебница с Эпрака», написанная в 1963 году о Герое Социалистического Труда, охотнице Кларе Каляне из чукотского совхоза «Возрождение». Редакция газеты «Известия» прислала мне ее гранки для вычитки. Узнав об этом, работники Чукотского окружкома КПСС позвонили в Москву и потребовали снять материал, поскольку в ней шла речь о бездушном отношении местных властей к прославленной на весь мир деревенской девушке. И он не вышел в свет. Меня же эта неприглядная история долго тревожила.
– А вот скажите – чье мнение для вас является компетентным?
– Мнение тех людей, которые не пасуют перед трудностями, во главу угла ставят коренные государственные интересы и не боятся противодействия, твердо отстаивают свои принципы.
– Петр Борисович, в заключение интервью не могу не задать вам такой вопрос. Исходя из своего многолетнего профессионального опыта, скажите, что можно пожелать молодой газетной смене?
– Прежде всего, нужно помнить, что, по большому счету, журналист по натуре должен быть бойцом, бойцом по призванию. Работа журналиста сродни работе разведчика. Он первым шагает в неизведанное информационное поле, прокладывает там верный маршрут, уточняет, насколько напряжена ситуация в какой-либо сфере человеческого бытия. Символичны с маленькой поправкой на обстоятельства, слова из «Песенки фронтовых корреспондентов», написанные Константином Симоновым:
Там, где мы бывали, нам танков не давали.
Но мы не терялись никогда,
На пикапе драном и с одним наганом
Первыми въезжали в города!
Да, закономерно, что сегодня наши коллеги шли и идут вместе с российскими миротворцами в Абхазии и Южной Осетии, ведут прямые репортажи из зоны боевых действий в Сирии. Удачи вам, волонтеры журналистики на газетном плацдарме!
Не сделаю открытия: журналистика не только наука, но и искусство. Без постоянной квалифицированной практики нельзя стать мастером. Не будешь ведь художником по учебникам, без овладения кистью. Подчеркну: журналистика – занятие для серьезных, стойких и образованных людей. Это особая, требующая специфических знаний специальность. И странно, когда учебное заведение готовит журналистов, не имея в штате газетчиков-профессионалов с учеными степенями.
Знаменитая поэтическая строчка «трое суток шагать ради нескольких строчек в газете», конечно, романтично звучит, но, как мне представляется, однобоко. Главная цель нашего труда – результат, эффект, которые зиждутся на общественном резонансе. Газета не только средство массовой информации, но и общественный впередсмотрящий… Эту функцию от нее все-таки невозможно отделить.
Беседу вела
Наталья МИФТАХУТДИНОВА.