Кто абориген? Некоренные жители сел - пока без льгот

В национальных колымских селах неаборигенное население живет издавна. Однако государственных гарантий, которые имеют коренные малочисленные народы Севера (КМНС), у них никогда не было. С недавних пор правомерность такого положения некоторые его представители поставили под сомнение. Есть ли на то основания?

Гарантии - якутам

Взбудоражил людей текст Постановления Пленума Верховного суда РФ от 18.10.2012 года, опубликованный вскоре и в местных СМИ. Он гласит, что право на традиционное рыболовство (то есть бесплатное. - Авт.) предоставлено малочисленным народам, постоянно проживающим в местах их традиционного поселения, а также лицам, не относящимся к КМНС, если они тоже там постоянно проживают, ведут такой же, как эти народы, образ жизни, и для которых рыболовство - основа существования.

Относительно последних также указано, что такое право им предоставляется «в порядке, установленном законами субъекта РФ», то есть круг этих лиц определяет сам регион. Документ этот, впрочем, только повторяет положения федерального Закона № 82 от 1999 г. «О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ» и не вносит ничего нового. Из-за чего же, собственно, сыр-бор?

По мнению начальника отдела по национальным вопросам администрации области Станислава МАНИГИ, некоторые печатные издания поспешили с выводами, указав, что теперь «круг КМНС расширен». Но это утверждение истине не соответствует. Всего в области 5950 аборигенов - эвены, коряки, чукчи и т. д. Из числа не-КМНС гарантиями прав коренных малочисленных народов наделены одни только якуты (их около 400 человек) - такое решение Облдума приняла еще в 2007 году.

Представителей других национальностей, проживающих вместе с аборигенами и добывающих себе пропитание традиционными промыслами, гарантии не касаются никаким боком - областной закон на их счет безмолвствует. Отчего же им такая немилость?

По пальцам пересчитаем?

Прежде никому, кажется, и в голову не приходило наделять этих людей правами аборигенов. Но обращения взволнованных поселенцев побудили обладминистрацию вопросом гарантий заняться. Очевидная трудность задуманного предприятия (как, в самом деле, определять тех, кто ведет традиционный образ жизни?) только укрепляет чиновников во мнении, что лучше бы эту тему вовсе не трогать. Тем более что особой необходимости к тому они не видят. Потому хотя бы, что неаборигенов, которые действительно живут традициями коренных народов, по пальцам можно пересчитать.
«Традиционная хоздеятельность, - говорит С. Манига, - это охота, рыболовство, оленеводство, сбор дикоросов, декоративно-прикладное творчество. Но среди неаборигенного населения живут этим только в Северо-Эвенском и частично Среднеканском районах, но и там таких людей мало. К примеру, из 110 оленеводов Северо-Эвенского района неабориген только один».

Есть и такой момент. Наделяя коренные малочисленные народы гарантиями, государство имеет ввиду сбережение их как этносов. И если для КМНС это путь к сохранению самих себя, то для некоренных жителей интерес к промыслам более прозаический - по большому счету, им нужен лишь доступ к бесплатным ресурсам. Хотя, почему бы и нет, собственно, если кроме как рыбалкой в национальных селах заняться больше нечем? Свои семьи этим людям тоже надо кормить.

Но, как считает С. Манига, в своих правах они не ущемлены - ловить ту же рыбу вполне могут, пусть и за деньги. А работники оленеводческих бригад, независимо от национальности, делают это бесплатно - такое право дает областной закон.

Вылов биоресурсов, кстати, - это практически единственный льготный промысел. В рыбный год лимит дают в 100 кг на человека, в нерыбный - в 50 кг. А вот охотиться бесплатно пока нельзя. Право есть, но нет возможности его реализовать. Потому что нормативы личного потребления дикого зверя не определены. Есть у КМНС и социальный пакет - льготное зубопротезирование, оплата проезда к месту лечения, выплата при рождении ребенка и т. д… Но предоставят ли эти гарантии некоренным жителям - вопрос открытый.

Ольга КИРИЛЛОВСКАЯ