Любитель венских булочек

Каждое лето вместе с Днем рождения Магадана свое рождение празднует Городской парк. Но он старше столицы Колымы на целых четыре года: открыл и парк летом 1935-го, а официальный статус города Магадан получил в июле 1939 года.

Уже больше 70 лет Городской парк является местом главных общественных событий магаданцев. А также - вполне комичных. Об одной из них рассказывает очевидец - Александр Головачев. О Городском парке конца 1930-х годов - в его воспоминаниях

Первая городская гостиница

Мы с матерью приплыли в Магадан из Владивостока в июле 1938 года, направляясь на Индигирку, к месту работы отца. Нас поселили в деревянной гостинице, которая согласно современной классификации не заслужила бы, вероятно, даже единственной звездочки.

В этой гостинице размещали прибывающих вольнонаемных тружеников «Дальстроя» в ожидании дальнейшей транспортировки по знаменитой трассе в разные пункты необъятного Колымского края. Поэтому среди постояльцев резко преобладали мужчины.

В ожидании транспорта они изнывали от безделья, резались в домино и гоняли стальные шары на бильярде. Почему-то игральные карты не были тогда в обычае. И еще почему-то в ту пору в этой гостинице не бывало пьяных дебошей, что ныне типично для подобных караван-сараев.

Нам с матушкой в этой гостинице досталась одна койка в большой комнате в конце коридора, в которой кроме нас обитало еще человек 10 или больше. Это была любопытная шумная публика, галдевшая на непонятном наречии. Видимо, цыгане, но ехавшие почему-то из Мордовии.

В этих семействах численно резко преобладали женщины, и еще больше было детей, которые для меня оказались примечательны тем, что у них в одежде в соответствующих местах были прорезаны отверстия, позволявшие этим детям беспрепятственно отправлять свои нужды в любое время и где попало.

Второй отличительной особенностью этих семейств было наличие обильного, подмокшего багажа. Дело в том, что еще в порту Владивостока при посадке на пароход, тогда еще гордо носившего имя «Николай Ежов», дамы из этих семейств шумно и наотрез отказались подниматься на борт по шаткому парадному трапу.

В итоге их с детьми скопом поднимали стрелой на грузовой платформе. Багаж цыган упал в воду. Потом его вылавливали баграми, что доставило еще одно развлечение пассажирам и команде парохода. Пока мы плыли морем, багаж маленько подгнил.

И вот теперь груды мокрых перин, одеял, подушек и всего прочего были навалены на полу по всей комнате, понемногу гнили и подсыхали. В итоге обитать в комнате было затруднительно.

Поэтому моя мать с утра и на целые дни уводила меня на прогулки по городу и окрестностям. А мне эти прогулки позволили познакомиться со всеми тогдашними достопримечательностями Магадана.

Парк в изреченной тайге

Из того, что связано с нижеследующими событиями, необходимо упомянуть, пользуясь тогдашней лексикой, лишь парк культуры и отдыха.

Этот скромный парк представлял собой огороженный участок чахлой изреженной тайги, росшей в свое время на месте города. В парке был расчищен стадион, на котором в выходные дни трудящиеся гоняли мячи.

Перед стадионом стояли торговые ларьки, в одном из которых продавались вкусные витые венские булочки с белой сахарной глазурью. Каждая такая булочка стоила в те поры 15 копеек и по моим тогдашним аппетитам была явно слишком большой. Ныне подобных булочек больше не пекут.

Еще в этом парке на одной лужайке стоял зеленый фанерный домик, в одной половине которого находились бильярдные столы, а в другой - столики для игры в шахматы и шашки. В рабочие дни этот домик бывал закрытым.

В то время в Магадане было еще очень мало ходячих детей. Возле домов сохли пеленки и распашонки, но бегать еще было некому, так что парк в рабочие дни почти пустовал.

Зоопарк без забора

В этом парке для меня интересным было немногое. Несколько небольших клеток с бурым медведем, волком, лисицей, зайцами или кроликами и какой-то еще животной мелочью. Несколько северных оленей свободно бродили по парку.

Все это после ленинградского зоосада мне было явно нелюбопытно. Но вот действительно необыкновенным был прехорошенький белый медвежонок, также свободно гулявший по парку. Этот медвежонок был почти с меня ростом, хотя я сам для своих почти семи лет был явно мелковат. Он слонялся по парку и попрошайничал.

Я делился с ним конфетами и кусочками булочек, которые мне покупались. Но самого примечательного его свойства мы с матерью первоначально не знали. Местные шутники выучили этого медвежонка «собственноручно» покупать себе те венские булочки. Медвежонку скармливали монетки.

Он шел к ларьку, вставал на задние лапы, сплевывал монетки на прилавок и получал булочки. В выходные дни около медвежонка толпился народ и с хохотом наблюдал за его покупками. Но в рабочие дни он если и не голодал, то грустил без занятий и лакомств.

Торс в окне

Да, следует еще сказать, что в нашей гостинице по одной стороне коридора располагались маленькие номера, в одном из которых через две-три двери от нашей комнаты обитали остальные действующие лица этой истории.

Это было семейство В., которое направлялось в тот же пункт, что и мы с матерью. Поэтому моя матушка поддерживала с ними отношения. Эта семья состояла из трех человек.

Номинальным главой семейства числился маленький, румяненький папа, состоявший из трех колобков, поставленных друг на друга и увеличивавшихся сверху вниз. Маменька же была дамой необъятной, состоявшей из множества громоздких сферических деталей и обладавшей ростом, насколько я могу судить теперь, где-то под 180.

Третьим членом семейства была дочь Галина, чуть старше меня, но гораздо крупнее во всех измерениях. С этой жирной и плаксивой девицей у меня дружба никак не складывалась, вопреки желаниям ее родителей.

Все началось с того, что в один из рабочих дней шестидневки мадам В. вдруг надумала в первый раз посетить с дочерью парк культуры и отдыха и для этого решила навербовать команду ее сверстников среди постояльцев гостиницы.

Ей удалось заполучить двух-трех малолеток, с которыми она и отправилась. Я был тоже зван, но в этой компании идти отказался.

Долго ли, коротко ли они гуляли, но, в конце концов, медвежонок их обнаружил и приблизился. Мадам решила спасаться и в качестве убежища избрала упомянутый зеленый шахматный домик.

Она высадила в нем оконную раму, водворила в него детей и полезла сама. Но оконце было маленьким. Ее бюст кое-как пролез, а торс плотно застрял. Миша посмотрел, понюхал и ушел прочь по своим делам.

А мадам стала голосить и голосила наверняка очень долго, пока в пустынном парке не нашелся некий мужчина с топором, который вырубил кусок оконного косяка и освободил ее из узилища.

Независимые магаданские журналисты

Второе действие драмы разыгралось в гостинице, дамская и детские части обитателей которой тотчас же были информированы о происшествии и живо принялись его обсуждать. Но самое главное и таинственное происходило за сценой, в закрытом номере семейства В.

В результате этих дебатов глава семьи был отправлен за медвежьей шкурой и скальпами и в конце концов оказался в редакции ежедневной местной «Правды».

Кстати, времена тогда были суровые, печатное слово уважали, и критические заметки в газетах в те поры воспринимались весьма всерьез, не то что теперь при свободе печати!.. Дня через два-три об этой истории в гостинице начали постепенно забывать, но тут разыгралось третье действие, которое оказалось самым трагикомичным.

Оно разыгралось также в гостинице и началось с того, что газета вместо грозной антимедвежьей статьи с последующими шкурами, скальпами и компенсацией моральных и материальных проторей потерпевшим разродилась фельетоном с веселым рисуночком, изображавшим все происшедшее.

Гостиничные обитатели рвали газету из рук друг друга, читали и взахлеб хохотали. А семейство В. заперлось в номере, боясь высунуться. И время от времени из их номера раздавались визг, крики и звуки пощечин.

В коридоре возле затворенной двери толпились досужие мужики, оживленно комментировали происходящее за кулисами, громко подавали туда какие-то реплики и хором ржали.

Мы с матушкой, и не только мы, потом ходили смотреть на повреждения домика.

Но бедного медвежонка все-таки засадили в клетку. И два года спустя я его там видел. Он очень вырос, возмужал и грустный сидел возле жалкого корыта с водой, видимо вспоминая о своем свободном и сладком детстве
.
Александр Головачев