Лауреат Государственной премии СССР первой степени. Награждён орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени.
Вронский является автором ряда литературных произведений: "По таежным тропам. Записки геолога" (Магадан, 1960); "На золотой Колыме. Воспоминания геолога" (М., "Мысль", 1965); "Тропой Кулика" (М., "Мысль", 1968, 1969, 1977, 1984), "Стихотворения2 (Полтава - М. - Пущино, 2009) и др.
Книга "Тропой Кулика" переведена на польский и чешский языки.
Сталинская премия I ст. (1946) за открытие и исследование промышленных месторождений золота и каменного угля в бассейне р. Колымы.
Автобиография
Родился 28 января 1898 г. в с. Михайловке Дмитриевского уезда Курской губернии. Отец мой, Вронский Иван Петрович, работал актером в гастролирующей театральной труппе, возглавляемой Орленевым. В своих воспоминаниях П. Орленев упоминает И. П. Вронского как талантливого актера, впоследствии его ближайшего помощника и режиссера.
Мать моя, Юлия Николаевна, до замужества работала кассиршей в одной из театральных трупп, где они и встретились с отцом.
Вскоре после женитьбы отец купил небольшой домик в уездном городе Дмитриеве (в 20 км от Михайловки). Здесь мать и поселилась со мною и сестрой, которая была на 2 года моложе меня. Отец иногда наезжал к нам, но вскоре родители расстались. Мне было тогда около 5 лет. С тех пор отец для нас "умер".
Российское театральное общество выплачивало матери небольшое пособие на каждого из детей до 16-летнего возраста. Мать несколько подрабатывала в местной библиотеке и уроками. Некоторую помощь оказывала нам незамужняя сестра матери - моя тетя Мария Николаевна, которая заведовала сиротским приютом в Михайловке, где я в школьный период своей жизни проводил все свои каникулы. С Михайловкой связаны самые яркие страницы моего детства и отрочества.
Заботами матери и тети мы с сестрой получили среднее образование. Я учился в реальном училище (мужской гимназии в г. Дмитриеве не было) и закончил его в 1914 г. Осенью этого года я поступил в Варшавский политехнический институт на горное отделение. Материальную помощь мне часто оказывал врач Безуглов, который в мои школьные годы поощрял мою тягу к чтению, и чьей библиотекой я широко пользовался. Он оплатил взнос за обучение в институте, а также снабдил некоторой суммой на прожитье. Однако, начавшаяся война осложнила проблему существования, и мне пришлось прекратить учебу и вернуться домой.
После долгих раздумий и волнений матери было решено, что я буду поступать в Киевский Коммерческий институт, куда мне, как окончившему реальное училище, была прямая дорога.
В отличии от Политехнического института здесь учебный курс не был перегружен чертежами и лабораторными работами, и я мог в свободное время подрабатывать на жизнь. Большую помощь в этом отношении оказывало мне наше Курское землячество. Помимо денежной помощи оно снабжало меня талонами в студенческую столовую. Сама учеба в институте меня мало увлекала. Я все более осознавал, что выбор института не соответствует моим внутренним запросам. Однако учился успешно.
Через курских земляков я вошел в студенческую революционную организацию. Мы ходили на завод, распространяли листовки, посещали собрания, читали "запрещенную" литературу.
Началась февральская революция, которая была восторженно встречена нами. Большое значение в эту пору имело для меня знакомство, а впоследствии и крепкая дружба, с большевиком Иосифом Махом, членом партии с 1913 года, и в начале 1918 года я вступил в ряды Коммунистической партии большевиков Украины. Вместе с Махом и некоторыми другими членами Ревкома Шулявского района г. Киева я ушел добровольцем на фронт. Вскоре непосредственная опасность для Киева миновала, и многие партийцы, в том числе мы с Махом, были отозваны с фронта гражданской войны. По возвращении в Киев я был назначен политконтролером и затем политкомом Киевской мощной радиостанции.
Вскоре началось широкое наступление на Украину деникинских войск. Был выброшен лозунг: "Все на борьбу с Деникиным!" Начался массовый приток добровольцев в ряды Красной Армии. Снова с моим другом Махом мы вступили в Шулявский добровольческий рабочий отряд. Однако, вместо деникинского фронта нас вместе с другим воинским подразделением срочно направили на ликвидацию петлюровского атамана Зеленого, резиденция которого находилась в 40 км от Киева в поселке Триполье на правом высоком берегу Днепра, откуда Зеленый прочно блокировал Киев, полностью отрезая снабжение по реке.
Эта операция вошла в историю под названием: "Трипольская трагедия". Здесь погибла большая часть Киевского Комсомола. Из небольшого числа вернувшихся в Киев с оружием в руках были мы с Махом. По возвращении нас отозвали для работы в подполье.
Положение в Киеве в это время было напряженное, и партия заблаговременно готовилась к переходу на нелегальное положение. Нам с Махом поручено было добраться до Одессы и передать в обком Киевскую явку -пароль и адреса для одесских товарищей. По выполнении поручения мы получили задание вернуться в Киев и передать туда Одесскую явку. По дороге, в весьма сложной обстановке гражданской войны, мы с Махом потеряли друг друга. Мне удалось добраться до Киева, который уже был занят Деникиным. Передав явку, я перешел на подпольную работу и вскоре оказался в тюрьме, где долго и трудно болел сыпным тифом. За время болезни оторвался от товарищей и общественно-политической жизни и механически выбыл из партии.
Осенью 1920 г. я уехал в Сибирь и учительствовал в школе для взрослых в селе Верх-Чумысском Барнаульского уезда. Восстановив здоровье, я летом 1921 г. вернулся в Киев завершать учебу, но вскоре пришел к окончательному заключению, что коммерческий институт не соответствует моим внутренним запросам, и решил стать геологом.
В начале 1922 г. вернулся в Михаиловку, где еще жила моя тетя Мария Николаевна. Мать умерла от тифа в 1920 г. Сестра вышла замуж и уехала. Здесь мы встретились с моей будущей женой Варсеникой Месроповной, которую перипетии гражданской войны забросили в Михайловку, где она учительствовала.
В феврале 1923 г. я уехал в Москву с намерением поступить в Горную академию на геологоразведочный факультет. Декан факультета Владимир Афанасьевич Обручев внимательно отнесся к моей просьбе, и я был принят на 1 курс с условием сдать к весне все необходимые экзамены. В Москве я снова встретился с Махом, который приютил меня и помог устроиться с жильем.
Осенью 1923 г. мы с женой окончательно перебрались в Москву, где она поступила в 1 Московский Гос. Университет на геологоразведочный факультет.
Началась вновь голодная, но прекрасная студенческая жизнь. Госстипендия была слишком мала, и приходилось браться за любую работу: уроки, переписка, земляные работы, погрузка и разгрузка вагонов и т. д.
Весной 1926 г. из треста Алданзолото поступила в Горную академию заявка, приглашающая студентов 3-го курса и старше на полуторагодовую практику на Алдан. Я взял весной 1926 г. академический отпуск и с небольшой группой студентов-однокурсников - М. Котовым, П. Шумиловым, Н. Зайцевым и П. Дрожжиным уехал на Алдан, где трестом Алданзолото велись разведочные и добычные работы на рассыпное золото.
Там мы встретились и подружились с геологом Алданзолото Ю.А. Билибиным, под руководством которого работали полтора года. Мы получили хорошую практическую школу, ознакомившую нас с поисковоразведочными работами в условиях вечной мерзлоты. Там я окончательно убедился в правильности выбранной мной специальности, познакомился и крепко подружился с рядом товарищей - Раковским, братьями Бертиными и др., с которыми впоследствии довелось десятки лет плодотворно и согласно работать на Колыме.
Вернувшись с Алдана, я в 1930 году закончил Горную академию, а через год, по приглашению Ю.А. Билибина, был зачислен начальником геолого-поисковой партии во Вторую экспедицию Билибина на Усть-Среднекане. С этого времени и до конца своей трудовой деятельности я работал сначала в качестве начальника геолого-разведочных партий, а впоследствии главным геологом в различных районных геолого-разведочных управлениях "Дальстроя", организованного в бассейне р. Колымы в конце 1931 г. В этот трест механически влилась и экспедиция Билибина.
Привожу перечень моих работ в Дальстрое, выписанный из моей трудовой книжки:
1931-1934 гг. работал начальником геолого-поисковых партий Малтанской Оротуко-Бахапчинской-Нелькобинской. В результате было установлено проявление золотой жилы, намеченной еще Ю.А. Билибиным.
1935-1938 гг. работал в качестве завсекции геолого-поисковых партий при Г. Р. О. Северного-Горно-Пром. управления, совмещая с работой начальника группы партий в бассейне р. Эмтегея и в верховье АянУряха. В результате было открыто Аркагалинское каменно-угольное месторождение и несколько месторождений золота.
1938-1940 гг. зачислен геологом на базу дальних разведок на Берелехе, вскоре преобразованную в Берелехское районное геолого-разведочное управление, где работал в качестве главного геолога. В результате работ этих лет был открыт ряд крупнейших месторождений золота на Чай-Урье, Мальдяке, Челбанье и в ряде других мест.
1941-1943 гг. работал главным геологом Янского Райагро в пос. Батыгал при Янеком ГПУ. В результате разведан ряд оловорудных месторождений на Алыс-Хая, Илинтасе и др.;
1943-1944 гг. работал главным геологом Чай-Урьинского горно-промышленного управления. Уточнены разведкой месторождения и открыты новые месторождения золота.
1944-1946 гг. работал главным геологом Охотского РайГРУ. Намечено наличие промышленного золота в ряде участков.
1947-1950 гг. был главным геологом Берелехского геолого-разведочного управления в пос. Нексикан.
1951-1955 гг работал главным геологом Янского Горно-промышленного управления. В 1955 г. по состоянию здоровья вышел на пенсию.
За период своей работы был представлен к разным правительственным наградам:
1. Медаль "За трудовую доблесть", 1939 г.
2. Орден Трудового Красного Знамени, 1945 г.
3. Медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", 1945 г.
4. Присвоено звание "Лауреат Сталинской премии", 1946 г.
5. Орден Трудового Красного Знамени, 1945 г.
6. Орден Ленина, 1951 г.
7. Нагрудный знак "Отличника-Дальнестроевца", 1955 г.
Выйдя на пенсию, написал воспоминания о своей работе, относящиеся ко времени открытия Аркагалинского каменно-угольного месторождения - книгу "На золотой Колыме", которая вышла в 1965 г., а книга "По таежным тропам" - в 1960 г.
В 1958 г., в 50-летний юбилей падения Тунгусского метеорита, Комитет по метеоритам при Академии наук СССР направил экспедицию на изыскания в район его падения. Я не мог остаться равнодушным к этому предприятию и предложил свои услуги в качестве геолога
Вопрос о природе "Тунгусского метеорита" заинтересовал меня еще в годы моего студенчества, после первых экспедиций Кулика. Было даже сильное желание принять участие в предполагаемой третьей экспедиции Кулика. Но благоразумие взяло верх, я закончил Горную Академию, и затем меня затянула Колыма. Да и намечающаяся экспедиция Кулика не состоялась.
В метеоритном Комитете я не был посторонним человеком. Все годы своей работы на Колыме я интересовался различными находками метеоритов при земляных работах, собирал их и частично доставлял в Москву в Комитет по метеоритам. Иногда меня приглашали в Комитет на некоторые интересные совещания, и меня постоянно снабжали периодической литературой по этому вопросу. Так что мое участие в Тунгусской экспедиции 1958 г. было обоюдно согласовано. С тех пор в течение примерно десяти лет я неизменно бывал участником Тунгусских экспедиций, ежегодно организуемых Комитетом по метеоритам или комплексных самодеятельных экспедиций, возглавляемых Н.В. Васильевым и Г. Ф. Плехановым.
Этот период деятельности нашел отражение в моей книге "Тропою Кулика", изданной в 1968 г. и переизданной в 1977 г. Имеются заявки о переводе ее в Чехословакии и Югославии. В последние годы по состоянию своего здоровья я уже не участвую в экспедициях КСЭ, но сохраняю самую тесную связь с их энтузиастами, и по сей день продолжаю свои изыскания.
12 11.79 г.
