— Промывочный сезон стартовал месяц назад. Поделитесь своими впечатлениями. Оправдываются ли ваши ожидания?
— Пока еще рано говорить. Обычно, промежуточные итоги сезона мы подводим ближе к концу июля, когда уже половина пройдет. Объективности ради, замечу, что сезон, как таковой, стартовал не месяц назад. Заезжать начали гораздо раньше. Тем не менее, все работы идут своим чередом. На россыпных месторождениях есть готовые площади, промывка стартовала вовремя и первые посылки уже отгружены.
На рудном месторождении, где мы осваиваем коренное месторождение, тоже все в порядке. Не обошлось без каких-то накладок, где-то смежники подвели, где-то сами что-то не рассчитали. Однако в целом я бы охарактеризовал нашу ситуацию в районе 90-95% от плана.
— Ситуация с коронавирусом в этом году поставила предприятия в сложное положение с точки зрения соблюдения некоторых необходимых санитарных мероприятий. Как организован завоз вахтовиков у вас, делается ли это сейчас быстрее, чем два месяца назад? Как идет процесс?
— У нас скорее не вахтовая, а сезонная добыча. Как я уже говорил, на наших предприятиях сезон стартует достаточно рано. Мы начинаем завозить людей уже 15-20 марта, поэтому ситуация с коронавирусом затронула наши предприятия не в очень большой степени. У нас к моменту введения карантина и ограничений по перемещению между субъектами РФ 90% списочного состава уже было на местах. Хотя нас это тоже коснулось. С теми людьми, которые не успели приехать, были сложности, приходилось арендовать квартиру в Магадане, соблюдать нормы самоизоляции. Людей держали, платили им зарплату. Все было в рамках, установленных государством. Некоторые неудобства нас тоже коснулись, безусловно. Однако нельзя сказать, что это как-то критично повлияло на ситуацию с подготовкой промывочного сезона или на текущее ведение работ. Я бы так не сказал.
— Сейчас вы будете завозить новых людей?
— Новых людей мы завозить не планируем, так как штат набран, и все люди будут трудиться до конца октября, до планового окончания сезона. Бывают и форс-мажорные ситуации, когда кто-то заболел, или по каким-то причинам решил уволиться. В таком случае людей придется искать и завозить. Сложности будут. Ситуация далеко не такая простая, как раньше. Когда давали объявление, человек приходил или приезжал с другого города устраиваться, на этом все заканчивалось. Сейчас же все это усугубляется необходимостью прохождения карантинных мероприятий, справками, анализами и прочими. Все как у всех.
— Знаю, что сейчас немного упростили систему. Человек приезжает и сразу сдает анализ на COVID. Ему не надо проходить 2-недельный карантин. Это на тот случай, если вам придется завозить работников. Вы тоже будете работать по такой системе
?— Последние сотрудники, которые к нам приезжали, это было примерно 2 недели назад, проходили 2-недельный карантин. Мы их держали в городе. Если потребуется сейчас кого-то завести, будем действовать в рамках текущей ситуации. Если нет необходимости проходить карантин, значит, не будем, сдадим анализы. Лаборатория работает, насколько я знаю. Анализы делаются достаточно оперативно, буквально за несколько дней.
— Вы испытываете сложности с набором специалистов? Или ваш коллектив работает в течение нескольких лет, и нет никаких проблем? Знаю, что специалистов найти не так просто.
— Кадровая проблема в отрасли стоит достаточно остро. Это есть на всех уровнях, начиная от рабочей специальности и заканчивая инженерно-техническими работниками. У нас коллектив стабильный, текучка небольшая, примерно 10-15%. Люди работают постоянно и недостающие 10-15% мы набираем. По объявлениям, размещаем заявки в кадровых агентствах, где-то через знакомых или бывших сотрудников находим людей. Но кадровый вопрос, на самом деле, очень актуальный. Тяжело найти токарей, высококвалифицированных электриков, киповцев. С инженерно-техническими работниками тоже большие сложности. Сложно найти геолога, маркшейдера. Кадров не хватает.
— Получается, на территории Магаданской области вы их не можете набрать, и приходится набирать из других регионов.
— На территории Магаданской области, если можно так выразиться, людей не хватит на всех недропользователей, которые сейчас трудятся, а их достаточно много. За редким исключением, все недропользователи кадры привозят.
— Цена на золото у нас превысила 1,700 за унцию. Можно ли сказать, что мировой экономический кризис на руку золотодобывающим предприятиям и бюджету Магаданской области? Или здесь есть свои подводные камни?
— Если говорить о золотодобыче в принципе как об отрасли не только магаданской, то любые международные экономические кризисы будут влиять на динамику роста цены в положительную сторону. Золото является активным убежищем. Когда происходят какие-либо потрясения на каких-то фондовых рынках или рынках валют, инвесторы уводят деньги в золотые активы. Динамика роста цены на протяжении последних 15-лет стабильно положительная. Конечно, бывают небольшие просадки по цене, но общий тренд - это рост.
Говорить о том, что недропользователи сейчас заживут, не приходится. На экономику золотодобывающего предприятия влияет не только цена реализации, но и затратная часть, а она тоже имеет стабильную тенденцию к росту. Растут цены на энергоносители, на топливо, которое является основной составляющей затрат в бюджете предприятия. Кроме этого, растет доллар и не секрет, что работают в основном на импортной технике. Растет стоимость техники, запасных частей, масел.
Конечно, плюсы от роста цены есть. Глупо говорить, что их нет, но не в том объеме и масштабе, в котором это, кажется на первый взгляд.
— Как вы оцениваете перспективы россыпной золотодобычи в Магаданской области? Надолго ли нам хватит месторождений?
— Такие прогнозы делать сложно. Для этого нужно обладать всей полнотой знаний по всем месторождениям и по минерально-сырьевой базе области. У меня этой информации нет, но я думаю, что хватит надолго. Чем я руководствуюсь в своих соображениях? Растут технологии, прогресс шагает вперед, повышается производительность труда и степень извлечения, растет цена на золото. Это позволяет вовлекать в эксплуатацию те месторождения, которые раньше были невыгодными. Отрабатывать те россыпи и те коренные месторождения, которые раньше, по каким-то причинам, были нерентабельными или невозможными в освоении, потому что не было нужных технологий.
Я думаю, что потенциал области еще достаточен для того, чтобы здесь еще наши дети поработали, а может быть даже и внуки.
— Ведется много разговоров о техногенных месторождениях. В частности, обсуждают их лицензирование. Вам, как руководителю небольшой золотодобывающей компании, это интересно? Выгодно ли это и стоит ли этим заниматься?
— Конечно, стоит потому, что техногенных месторождений как таковых, в Магадане много. Здесь нужно понимать, что называется техногенным месторождением. Техногенное — это месторождение, образованное в результате деятельности человека, а месторождение — объект с уже посчитанными, опробованными и защищенными запасами. Техногенных объектов у нас много, а техногенных месторождений раз-два и обчелся. Сложность с лицензированием возникает в первую очередь потому, что нет как таковой методики оценки техногенных месторождений. Их же тоже нужно разведывать, защищать запасы, присваивать им категорийность. Только после этого объект станет месторождением, и можно будет выставлять лицензию на аукцион, или другим способом передать его предприятию-недропользователю.
Сейчас все техногенные месторождения разведываются и эксплуатируются либо в рамках проектов ОПР промышленного производства, либо в рамках оперативного прироста балансовых запасов к уже существующим. Мне кажется, что проблема именно с методикой.
