27 февраля магаданскому следственному изолятору исполнилось 60 лет. В этот день в 1959 году приказом УВД Магаданского облисполкома с 1 марта 1959 года в Магадане была открыта следственная тюрьма № 1 на 150 мест. В 1964 году тюрьму реорганизовали в следственный изолятор № 1. А в 1998 году ФСИН был отделен от МВД. 10 лет назад здесь работало более 200 человек, сейчас же?– 117, и это при том, что работы меньше не стало. Но сплоченный коллектив справляется со своими обязанностями.
Начальник следственного изолятора, подполковник внутренней службы Андрей Бережной пришел сюда ровно 25 лет назад, 10 февраля 1994 года. Начинал свою карьеру с должности младшего инспектора. Он считает, что работа здесь интересная, и нужно подходить к ней с душой, энтузиазмом, иначе ничего не получится. Сам он думает о работе и днем, и ночью: засыпая, думает о том, что будет делать завтра, а в свободное время старается сплачивать коллектив, организовывая выезды на природу и походы в театр, различные соревнования и мероприятия для детей сотрудников. О работе СИЗО Андрей Вячеславович рассказал в интервью «ВМ».
– Кто содержится в СИЗО?
– В следственном изоляторе содержатся подозреваемые, обвиняемые и осужденные. Подозреваемые и обвиняемые?– это те лица, чья вина еще не доказана судом. После того, как приговор вступил в законную силу, они отправляются в ту или иную колонию по виду режима: общего режима, строгого, воспитательную колонию для несовершеннолетних, колонию-поселение и так далее.
– Что происходит с человеком, когда он попадает сюда?
– Возьмем ситуацию, когда по постановлению суда человеку была избрана мера пресечения?– арест. При поступлении в следственный изолятор он поступает в сборное отделение, где на него составляется ряд документов, производится осмотр медицинским сотрудником, с ним работает психолог. Так называемая карантинная камера?– 2-3-местная. До 10 суток с ним работают различные службы: воспитательная, режимная, оперативная, психологическая, медицинская. После этого создается комиссия. Туда мы вызываем подозреваемого или обвиняемого, узнаем, все ли до него доведено, есть ли жалобы, какие-то вопросы. После этого комиссия решает, в какой камере он может содержаться.
– Чем отличаются камеры?
– Существует 33 статья федерального закона № 103-ФЗ о содержании лиц. По закону в одной камере не могут находиться ранее отбывавший наказание и тот, кто попал сюда впервые. Также распределяются они и по тяжести статей, чтобы, как говорится, друг друга не научили плохому. У нас есть несколько постов: с карантинными камерами, пост для лиц, которые попали сюда в первый раз, спецблок?– для изоляции лиц отрицательной направленности, пост для ранее судимых. Также у нас создан отдельный пост для детей и женщин, которые должны находиться в изоляции, отдельно от всех. Кроме того, по разным камерам распределяются подельники. Их изолируют, чтобы они не могли перекрикиваться или увидеть друг друга. О том, что они являются подельниками, информируются сотрудники конвоя, и сотрудники не допускают того, чтобы при передвижении по следственному изолятору они встретились.
– Сколько человек находится в камерах?
– В основном, камеры 2-3-местные. Самая большая?– на 5 человек. Для сравнения, когда я сюда пришел, это было в 1994 году, здесь сидело 600-700 человек. Койки тут были в 3 яруса, люди спали по очереди. Были времена, когда тут находилось больше 1000 человек?– тогда в исправительной колонии №3 поселка Талая встали котельные, не работала ДЭЗка, не было подачи отопления. Зона замерзла и всех массово перевозили сюда. Тогда лимит был около 360 человек. Сейчас лимит?– 305, а сидит всего 130 и есть свободные места. Вообще в последние 8-10 лет перелимита в учреждении нет.
– Сколько времени может человек здесь провести?
– Раньше судебная машина работала долго. В моей практике были случаи, что люди здесь сидели и по 4-5 лет. Но это в том случае, если они входили в группировку по 10-15 человек, или если это были какие-то громкие дела. Сейчас же они находятся здесь максимум в течение полугода-года.
– Летом был принят закон, приравнивающий день нахождения в СИЗО к полутора дням в колонии и двум?– в колонии-поселении. Обосновывается это тем, что в СИЗО условия содержания намного хуже. Так ли это? В чем это выражается?
– В колонии отрядная система: есть передвижение, тебя выпускают на работу, есть свидания. В наших условиях мы этого не можем предоставить. У нас есть комната краткосрочных свиданий для подозреваемых, обвиняемых и осужденных, но происходит это только через перегородку и по телефону. Комната длительных свиданий только для лиц, оставленных в хозяйственной обслуге, их сейчас 16 человек. В ней есть все необходимое для проживания двух семей: отдельные спальни, общая кухня с плиткой, чайником и холодильником, душ и общая гостиная для двух семей с телевизором. Соответственно, из-за того, что подозреваемые и обвиняемые лишаются права долгосрочных свиданий, и происходит пересчет. Но пересчитывается не весь срок нахождения в СИЗО. Речь идет не о месяцах и годах заключения, а о неделях и днях.
– Чем занимаются те, кто остается на хозработах?
– В первую очередь они задействованы на самообеспечении следственного изолятора. Это работа на кухне, в пекарне, прачечном, столярном, сантехническом цехах и так далее. Это жизнедеятельность учреждения. Надо же кому-то варить еду, и хлеб печем свой. Хлеб, кстати, очень вкусный. Недавно вспоминали, как, это еще на моей бытности было, мы привозили хлеб с хлебзавода. А потом построили свою пекарню. Теперь хлеб очень вкусный, на порядок лучше, чем раньше. Я лично его пробую, когда мы ходим на пробы. Кстати, сейчас ужесточаются требования законодательства об улучшении условий содержания в следственном изоляторе. Женщины (их у нас 6) и несовершеннолетние (на сегодняшний день у нас не содержатся) получают пятиразовое питание. Мы даем им первое, второе, молоко, творог, сок. Питание даже на порядок лучше, чем в центральных районах страны.
– Также летом вступили новые правила внутреннего распорядка, смягчающие условия пребывания в СИЗО женщин и несовершеннолетних. В чем они заключаются? Выполнены ли у нас новые требования к содержанию таких осужденных?
– Да, на сегодняшний день наши женские камеры и камеры несовершеннолетних полностью оборудованы телевизорами. Сейчас у нас идет ремонт: мы устанавливаем в камерах стеклопакеты, кладем везде кафель, ставим компакт-бачки.
–Чем занимается человек в камере весь день?
– Есть распорядок дня в учреждении. С 6 до 6.30 утра у них подъем, туалет, заправка коек, с 6:30 до 8 часов завтрак, потом утренняя проверка?– это так называемый просчет, мы их считаем. Потом их вывозят для участия в следственных действиях и заседаниях. Затем привозят обратно на обед. После обеда мы предоставляем им прогулку?– у нас 10 прогулочных дворов. 2 дворика для женщин и несовершеннолетних обеспечены спортивным инвентарем?– мы выдаем им мячики, в летний период ставим песочницу. Обычно у нас бывают 15-16 летние подростки, которым она не нужна, но так положено. На моей бытности, лет 12-13 назад, здесь была женщина. Она родила в роддоме, а потом ее поместили с маленьким ребеночком сюда. На такой случай у нас есть специальная комната для матери с детьми. Она просторная, там есть детская кровать и в целом более комфортные условия.
Если по графику идет помывка, то они идут в баню?– санпропускник, который обеспечен всем необходимым. Даже в летнее время у нас есть вода?– на протяжении уже больше 10 лет в СИЗО есть бойлеры и во время отключения воды мы ими пользуемся, потому что нам необходимо обеспечивать санитарно-гигиенические условия на должном уровне. Вечером у них ужин. С 21.30 до 22.00 подготовка ко сну. И в 10 вечера у них отбой?– все спят. Раньше тюрьма никогда не спала, она ночью жила. Меня назначили с 11 мая 2016 года, и к концу 17 года я общими усилиями со своими заместителями Сергеем Карпенко, Гавриилом Хунтеевым и Юрием Чала добился того, что в 22 часа здесь отбой?– выключается свет.
– Как удалось это сделать?
– Разговорами. До людей просто доводили информацию. Я такой человек, что никогда ни с кем не договариваюсь. Я считаю, что договариваться в принципе нельзя. При любых договоренностях всегда будет срыв либо с той стороны, либо с этой. Договорные отношения всегда приводят к нарушениям. Это значит, что ты идешь на уступки, нарушаешь законодательство, приказы, нормативы и так далее. Бывают подозреваемые из «старой гвардии», неоднократно судимые, которые приходят и говорят, что раньше в СИЗО было по-другому, угрожают жалобами. А я говорю, что жалоба для меня?– это сигнал начальнику пойти посмотреть, обратить внимание на что-то, выяснить, действительно ли это так. Я никогда их не боялся. Это же хорошо, когда человек пишет жалобы, я хоть буду знать, что что-то в СИЗО не так.
– А что происходит, если человек все-таки нарушает правила?
– В целом по сравнению с прошлыми годами у нас происходит большое снижение дисциплинарной практики: карцеров, выговоров, ШИЗО. Следственный изолятор стал намного лучше по всем показателям, несмотря на то, что требования с прошлых годов не только не снизились, а даже наоборот. Подозреваемые и осужденные привыкают к режиму, а когда ты привыкаешь к нему, ты меньше нарушаешь. Карательной практики нет. Мы всегда стараемся разговаривать. Для новеньких есть карантин, где мы рассказываем весь распорядок дня. Ранее отбывавшие наказание сначала не понимают, что есть разница между тем, что было 10 лет назад, и тем, как в СИЗО сейчас. Если человек совсем отказывается выполнять правила, то мы сначала беседуем с ним, потом объявляем выговор, второй, потом отправляем в карцер. Я всем говорю: мы вас сюда не звали. Если я приду к вам в гости, я же буду ваши правила принимать. То же самое и здесь: человеку нужно делать то, что здесь предписано правилами. Лишнего здесь никто ничего не требует.
Около 6 лет назад мы создали пост центрального видеонаблюдения. Сейчас у нас чуть больше 30% камер обеспечено видеонаблюдением. Территория же учреждения?– почти на 100%. У нас нет мертвых зон, где мы могли бы что-то не увидеть?– все под наблюдением, даже территория вокруг тюрьмы. В прошлом году очень большие финансы были выделены на ремонт камер и видеонаблюдение, и вскоре мы перекроемся процентов на 70-80. Помимо этого нам выделена дуплексная связь. Если в камере происходит нарушение, оператор по громкой связи говорит с подозреваемым. Эта связь двухсторонняя, подозреваемый тоже может связаться с оператором.
– А случаи побега когда-нибудь были?
– Да. На моей памяти последний побег здесь был в 97-98 году через комнату свиданий. После этого были только попытки, но сейчас уже и их нет.
– А почему сейчас не пытаются сбежать?
– Хотя бы потому что мы больше обеспечены технически: у нас много видеокамер. Мы всем говорим, чтобы они занимались своими судебными делами. А тех лиц, которые «тяжелостатейники», или у кого срок 20 лет, мы ставим на контроль, ведем за ними более тщательное бдительное наблюдение. И они просто отказываются от своих намерений. Тем более, что сейчас у нас стоит бетонный десятиметровый забор, а раньше был сначала деревянный, а потом хоть и бетонный, но небольшой?– до трех метров.
– Пытаются проносить что-нибудь запрещенное?
– В последнее время мы все заблокировали?– у нас работают и датчики движения, и видеокамеры. Раньше было плохо из-за того, что рядом стоят дома: пытались с соседнего дома в камеры с помощью ниток и лесок кидать запрещенные предметы в окна. Но сейчас такого нет, мы технически все это перекрыли. Могу опять похвалиться своими заместителями и собой, на протяжении последних 2 лет в СИЗО нет сотовых телефонов. Ведь именно из колоний и следственных изоляторов происходит очень много мошенничеств с их использованием.
– А вообще они могут звонить?
– Да, есть порядок предоставления свиданий и звонков?– звонки предоставляются тем, за кем человек числится?– за следователем или судом. Подозреваемые и обвиняемые пишут письменное заявление на имя следователя или судьи и, если судья дает разрешение, тогда они пишут заявление и звонят по карточкам. Для этого у нас есть комната телефонных переговоров.
"Вечерний Магадана" Виктория Драчкова
Комментарии