До конца1930 года (времени образования Охотско-Эвенского национального округа) на части современного Среднеканского района действовали распоряжения правительства Якутской АССР. Именно из Якутска в 1930 году был командирован землеустроитель Казанов для составления плана хозяйственного строительства в населенных пунктах Нелемноe и Коркодон. Это было время, как отмечалось в обращении Якутского ЦИК, величайших преобразований: "Все наше строительство шло под знаком усиления, развития и управления обобществленного сектора народного хозяйства, ограничения и вытеснения капиталистических элементов и осуществления национальной политики советской власти.
Бурно растущее в Якутии колхозное движение только что начинает выходить за пределы организационного периода и подготавливаться к сплошной коллективизации".
Что из себя представлял поселок Нелемное, о котором упоминает в своих документальных очерках и художественных произведениях В.Н.Богораз, тот самый известный ученый и исследователь Севера, который еще в конце ХIХ века в чине политкаторжанина изъездил эти места и отобразил жизнь юкагиров в книгах "Союз молодых", "Чукотские рассказы", "Воскресшее племя"? В 1930 году здесь стояло шесть избушек юкагиров, семьи которых занимались охотой и рыбной ловлей. Жили трудно, надеясь только на свои силы. До ближайших поселений - Оймякона, Сеймчана - зимней дорогой - 400 километров, водным путем - свыше 1 000 километров.
В соответствии с данными указаниями Казанову удается организовать здесь колхоз под удивительно поэтическим названием "Светлеет жизнь", в который, как было сказано в отчете, вошло 25 хозяйств, - и особо подчеркнуто, что членами его стали 17 батраков и 8 бедняков.
Председателем колхоза избрали Егора Прокопьевича Солнцева.
Вместе с председателем сельсовета Степаном Матвеевичем Дьячковым они участвовали в проведении коллективизации беднейших хозяйств юкагиров реки Ясачной.
Тот самый Борисов
В ноябре 1930 года в Сеймчан прибывает молодой, от роду восемнадцать лет, учитель Панкратий Борисов. Его появление открывает поистине новую страницу в истории сеймчанской округи. Это была сильная, неординарная личность, своими слишком активными действиями вызывающая недовольство тогдашних вышестоящих чиновников.
Выполняя поручения представителя Якутского ЦИК Яна Крумина, он провел перепись населения долины Сеймчана с целью подготовки выборов Совета, впервые организуемого административного района на Колыме.
В 60-70-е годы я неоднократно встречался с Панкратием Иовичем в Сеймчане, где он тогда занимал должность заместителя председателя райисполкома, приглашал его на уроки истории в магаданской школе, на которых ребята, разинув рты, слушали удивительные истории о своем крае. После выхода на пенсию Панкратий Иович руководил созданным им Сеймчанским краеведческим музеем. Еще раз хочу подчеркнуть, что Панкратий Иович был колоритнейшей, многогранной личностью, каковых на Руси называют народными самородками.
Борисов - выходец из крестьянской семьи, обосновавшейся под Якутском в числе переселенцев, появившихся здесь в 1837 году с Черниговщины и Могилевщины. Как обычный крестьянский сын, с семи лет начал боронить, а в десять ездил в лес за дровами, чистил хлев, в двенадцать научился пахать однолемешным плугом, косить, мог сесть верхом на любую необъезженную лошадь.
Вспоминая свое детство, Панкратий Иович рассказал мне такую замечательную историю. Его отец, человек неграмотный, но любопытный, водил дружбу с царскими политссыльными. Общаясь с ними, старался понять их поступки, причины, по которым они оказались в далекой ссылке. Частым гостем в доме был ссыльный Г. Чистов. Он-то и рассказал отцу, что в Канаде есть особый сорт пшеницы "пятиколоска". Уж чем руководствовался Чистов, или просто пытался утешить якутского крестьянина, но обещал достать и послать Иове Борисову эту самую "золотую пшеницу".
Прошло много лет. После февральской 1917 года революции в России Чистов уехал, а спустя пять лет вновь появился в Якутске с научной экспедицией. Так происходило со многими бывшими политкаторжанами, проведшими свою молодость на Севере и прикипевшими к нему. За делами, видно, не удалось Чистову вновь побывать в доме Борисовых, но заветный обещанный подарок - бутылку с семенами той самой канадской "пятиколоски" - прислал. Не забыл!
Посеяли семена на небольшом участке. Сняли первый урожай, а через пару лет выращенных семян хватило на 1,5 десятины. Вот только земли хорошей не было. Взялись корчевать поле, принадлежащее богатому якуту-скотоводу. Изнурительная была работа, зато собрали 400 пудов зерна.
По окончании в Якутске школы 2-й ступени с педагогическим уклоном, как хорошо владеющий якутским языком, Борисов получил назначение в Среднеколымск, но Я.Я. Крумин предложил юноше другой вариант - послал через Иркутск, Владивосток на Охотское побережье, а затем через Олу таежной трассой во вновь организуемый советский район на Верхней Колыме.
Как вспоминал впоследствии Панкратий Иович, 37 суток добирался он от Олы до стана Среднекан, где была база геологов и старателей.
Общее собрание Сеймчанского наслега состоялось 14 декабря 1930 года. Как явствует из архивных документов, работу свою признали слабой. И это неудивительно: из-за отсутствия постоянной дорожной связи (Борисову пришлось добираться кружным путем) возникла полная оторванность наслега от культурных и административно-хозяйственных центров Якутии.
Действительно, в течение четырех лет до этого собрания в Сеймчан не приезжал ни один представитель вышестоящих советских органов власти. Вот почему, узнав о целях создаваемого нового административного района, вынесли постановление: "Приветствовать образование Сеймчанского района с центром в Среднекане и приближением этим советской власти к населению".
Борисов вел протокол собрания, отмечая и фиксируя все предложения жителей будущего района. А затем дружно приступили к строительству административного здания. Помочь ему вызвалось человек 20. Они приехали на лошадях и быках, привезя с собой глину, лиственничный накатник. За неимением стекла в специально изготовленной проруби наморозили большие льдинки, чтобы "застеклить" окна.
"Разрешите открыть школу…"
Но главной своей задачей Панкратий Борисов считал, конечно, открытие школы. И это нужно было сделать буквально на пустом месте. Но не это было самым трудным: нужно было собрать и организовать детей, при этом обеспечить их школьными принадлежностями, едой, одеждой. А у него ничего, кроме букваря в единственном экземпляре, не было.
Тогда в долине Сеймчана стояло два десятка избушек, в которых жило 79 якутов-скотоводов и охотников. Здесь же выделялось приметное здание церкви, выстроенное в 1911 году, которое и решено было переоборудовать под школу. Из чурок сделали столы. Из ствола большого тополя Борисов выдолбил корыто и вымыл в нем всех своих учеников - 16 черноглазых якутских ребятишек разных возрастов.
Дети не знали русского языка, многие рассматривали книги как невиданную диковинку, не знали вкуса сладостей, даже простого хлеба. Но зато они умели ездить верхом на лошади, ставить западни на зайцев, ловушки и петли на куропаток, хорошо ходить на лыжах. Помогали своим родителям по хозяйству - заготавливать сено, ухаживать за скотом. Трудовым навыкам и умениям учить их не требовалось.
Проблема Борисова состояла в организации самого процесса обучения. Ребятам не были знакомы понятия "урок", "учебник", "переменка". На всех, как уже отмечалось, был один букварь, два химических карандаша да коробка цветных. Не было бумаги, но кто-то подсказал - и стали пользоваться церковными бланками. Не было перьев - пришлось собирать лебединые, затачивать их. Чернила делали из химических карандашей, а когда они закончились, стали использовать сок голубицы.
После того, как многие организационные проблемы были решены, Борисов решился написать своему наставнику Крумину: "Разрешите открыть школу. Помещение готово, но нет одежды для ребят. Прошу организовать сбор нижнего, верхнего белья среди геологов и рабочих. Знаю, что с продуктами туговато на прииске, поэтому не прошу. Изыщем на месте. На собрании бедняков решили каждое хозяйство обложить взносом - мясом в фонд школы. Пришлите, если можете, бумагу для изготовления тетрадей".
В ответ получил небольшой, но ценный, по меркам того времени, подарок с сопроводительным письмом. Во-первых, Крумин торжественно сообщал: "Посылаю лозунг: "Да здравствует Октябрь!" Ты его повесишь в юрте, где будет размещаться школа". Во-вторых, извинялся: "Сколько могли найти серой бумаги, также направили. Из нее выйдет десятка два тетрадей. Разлинуешь сам. Продукты питания послать не можем, питаемся сами в основном крупой, ждем транспорта из Нагаево, тогда что-нибудь выделим. Среди коренных жителей ты найдешь многих, кто поможет в работе. Оргкомитет разрешает открыть школу. Посылаем 26 рубашек, но они для взрослых, перешейте по размеру; 4 суконных одеяла и 19 метров мануфактуры". И наконец, выставлял оценку проделанной работе: "Молодец, что проявил инициативу. Советская власть не забудет твой труд".
Помощниками учителю вызвались Давыд Белолюбский, Моисей Винокуров и другие, всего человек 15. Они вырезали из бересты буквы алфавита, палочки для счета, изготовляли посуду, мебель, причем без единого гвоздя, коих просто не было в наличии.
В первую очередь в школу брали детей из семей, где было голодно и тесно в юрте. Борисов заметил, что ребята свободно владеют счетом до ста, хотя никогда не знали ни одной цифры. Учеба для них становилась новой интересной игрой.
И вот состоялось волнующее событие:
к Дню Красной Армии, 23 февраля 1931 года, в Сеймчане был создан первый пионерский отряд из 7 человек. Вместо галстуков им повязали красные банты (исходя из нужд экономии материала). Торжественным и волнующим оказался этот день для Николая и Василия Гермогеновых, Гурия Дягилева, Гани и Петра Винокуровых , а главное, для самого учителя - Борисова. Возможно, сегодня нам этого не понять, но, как признавался мне Панкратий Иович, этот день и это событие оставили в его судьбе одно из самых ярких воспоминаний.
Многое для коренных жителей было в новинку. В тот день пионеры подготовили для жителей Сеймчана концерт художественной самодеятельности. Петр Винокуров читал вслух стихи, Паша Слепцов - букварь. На мотив популярной песни Демьяна Бедного "Как родная меня мать провожала..." написали свою, на якутском языке, где были такие строчки: " Я старался вступить в пионеры, но меня мать-старушка не пускала".
Увидели зрители и пьесу на якутском языке "Как бабушка меня в школу не пускала" - на очень злободневную по тем временам тему, автором и постановщиком которой был, естественно, Борисов.
Взрослым понравилось невиданное ранее зрелище - выступление своих детей, хотя некоторые и чувствовали себя неловко, узнавая себя и свои поступки на импровизированной сцене.
И началась наисерьезнейшая игра (все-таки игра, ибо ею были увлечены дети) под названием "Панкратий и его команда". Подучившись грамоте, ребята стали каждую субботу ходить по юртам: занимались с родителями, обучая их грамоте, разъясняя необходимость соблюдения санитарно-гигиенических норм. Они стали инициаторами запрета курения среди детей, несмотря на то что это было давней традицией. Пионерский отряд во главе с Борисовым организовал первый в Сеймчане общественный огород. Добыв в Среднекане буквально несколько семян капусты, репы, редиски, они их посеяли на площади в 12 квадратных метров. Так была заложена, по существу, социальная основа ставшего знаменитым впоследствии на всей Колыме овощеводческого хозяйства "Сеймчан".
Обучая и воспитывая детей, надо было думать и о питании школьников. Панкратий Иович вспоминал, что до весны кормил ребят мясом без соли и молоком. Лишь весной геологи подбросили 25-килограммовый мешок муки-крупчатки. И вот еще какая немаловажная деталь: к концу 1931 года, через пропаганду пионеров и школьников, удалось убедить жителей Сеймчана произвести "культурно-бытовую" революцию: отделить скотники-хотоны, где содержался скот, от жилья.
Но, чтобы идти в ногу со временем, Панкратий задумал организовать и комсомольскую ячейку. В 1931 году, в апрельские дни, когда традиционно в советские времена торжественно отмечался день рождения Ленина, было объявлено о появлении комсомольской организации. Прежде всего в комсомол записался, как тогда выражались, сам учитель, за ним последовали его ученики, по возрасту имевшие право стать его членами, несмотря на то что учились всего лишь в первом классе. Это были Петр Винокуров, Гурий Скребыкин, Иван Аммосов, которым было от 15 до 17 лет. Все было честь по чести: рекомендацию они получили в пионерском отряде. И все действо не носило формального характера, а было проникнуто волнительной чистотой.
Символом позитивных изменений, происходящих на Колыме, стало новое название колхоза, предложенное Борисовым: вместо "Светлеет жизнь" - "Светлая жизнь".
Давид Райзман
Сеймчан - легенда Колымы. История формирования поселка
