Я ему покажу купчиху! Я ему, козлу, пасть гнилую навсегда заткну, -Женька Фантикова буквально кипела от ярости. Эта прожженная авантюристка была дамой, хорошо известной в городе. Причем, дамой не бедной. Сколотив вполне приличное состояньице на различных аферах, она, не оставляя старых занятий, активно включилась и в легальный бизнес. Обладая неплохой головой, невероятной изворотливостью и полным отсутствием каких-либо моральных тормозов, Женька, как торпеда, неслась вперед, к процветанию, действуя где интеллектом, где напором, а где своими женскими чарами. Правда, ее габариты внешность и манера одеваться были вызывающе вульгарными, но людей с изысканным вкусом и тонкой душевной организацией в русском бизнесе тоже не так много.
А в последнее время ее уже откровенно «понесло» на почве собственного величия. Оборудовала квартиру на манер крепости средней величины, обзавелась охраной, стала разговаривать с людьми «через губу». В общем, как заявил во всеуслышание известный катала Фикса, превратилась из простецкой свойской бабы в смесь купчихи и недоделанной дворянки. Только ли это самое высказывание, или еще какие-то причины вызвали у Женьки такой лютый гнев, достоверно не известно. Но, судя по похудевшей фигуре, и другим классическим признакам всепоглощающей женской ненависти, она потеряла покой и сон, обдумывая, как рассчитаться с наглецом.
В это время в центральных регионах страны уже начинала подниматься волна заказных убийств, загремели взрывы, защелкали выстрелы китайских ТТ и отечественных Калашниковых. В маленьком провинциальном Магадане, где практически все население перевязано -перепутано многочисленными родственными, любовными, дружескими и прочими связями, до таких крайностей старались не доходить. Если на какую-нибудь «разборку» заявлялись две группировки, то, зачастую, нос к носу сталкивались бывшие одноклассники, соседи по лестничной площадке, вчерашние собутыльники, а то и кровная родня. Поэтому и «разборки» обычно заканчивались либо простым надуванием щек и угрозами типа «мы вам покажем», либо совместной пьянкой по случаю примирения. Ну, в крайнем случае, тихим семейным мордобоем.
Но Фантикова решила потрясти магаданский криминальный мир, организовав ликвидацию своего смертного врага.
Соваться с «заказом» в Москву или Питер она не рискнула. Тамошние волки могли, поняв, что имеют дело с надутой провинциалкой, «развести» ее саму, раздев до нитки, а то и ликвидировав по завершении комбинации, как ненужную свидетельницу. Поэтому, пришлось подыскивать исполнителя дома, в Магадане.
Выбор пал на Костю Корня. Это был классический воровской «авторитет» старой закваски, имевший за плечами одну доказанную и наказанную «мокруху». По слухам, была и еще одна. Постоянный посетитель колоний, следственного изолятора и ИВС, любитель водочки, «травки» и других незатейливых развлечений, в последнее время Корень явно сдал, утратил былую хватку и остро нуждался в деньгах. О Фиксе он отзывался с явным пренебрежением, и не раз говорил, что тот со своим языком давно заслужил «серьезные неприятности».
Встретившись с Корнем в интимной обстановке, Фантикова настойчиво угощала гостя, внимательно следила за тем, чтобы не пустел его стакан ( другой посуды он не признавал) и долго крутила вокруг да около, не решаясь приступить к разговору, который мог обернуться по-всякому.
Расчувствовавшийся от нежного обхождения «авторитет», видя нерешительность хозяйки, решил помочь ей и добродушно проворчал:
-Ладно, вываливай свои проблемы.
Но выслушав обтекаемо-сбивчивую речь «заказчицы», он просто офонарел. Зная Женьку, можно было ожидать каких угодно предложений подломить склад у кого-нибудь из богатеньких партнеров, вычистить хату у ее ближайшей подруги, припугнуть несговорчивого конкурента... но заказ на «мокруху»!
По отживавшим свой век воровским «понятиям», убивать за деньги - низость и позор. Не говоря о том, что связываться с бабой в таком деле - просто глупость.
Корень уже стал прикидывать, как повернуть разговор, чтобы не просто послать Женьку куда подальше, но и развести беспредельщицу на кругленькую сумму под угрозой вынесения вопроса на обсуждение широкой уголовной общественности.
И вдруг прозвучало:
- Сто тысяч
- Сколько?
- Пятьдесят прямо сейчас. Пятьдесят после «работы»..
Это было не просто серьезно. От этого было невозможно отказаться. Нет, речь шла не о начинавших широкое хождение баксах. Но на момент этого исторического разговора среднемесячная зарплата рядового колымчанина только-только подкрадывалась к отметке в тысячу рублей.
Костя попыхтел, поерзал, почесывая в затылке, хряпнул еще один полный до краев стакан водки и просипел:
- Заметано. Сколько мне сроку? Дело серьезное, его надо чисто сделать.
- Чем быстрей, тем лучше.
- Можно и быстро. Давай бабки и готовь остальные.
Когда неловко распихав пачки полученного аванса по карманам куртки, кряжистый, с виду неуклюжий Корень вывалился из Женькиной квартиры, хозяйка апартаментов упала на свой роскошный диван, впилась ярко накрашенными длинными ногтями в кожаную обивку и ее судорожно искривленные губы выдавили:
- Все, конец тебе, сука.
Но через час, прикончив в одиночестве бутылку любимого «Амаретто», Женька уже лежала на диване в лирическом настроении, обдумывая те загадочные фразы, которыми она повергнет в шок городскую публику. Нужно было решить как, не подставившись ментам, довести до всеобщего сведения, что значит - связываться с грозной Фантиковой.
Корень, в не менее радужном настроении, потопал в сторону ресторана «Магадан», где сейчас наверняка отдыхали «братки». За последнее время он многим задолжал и, как человек порядочный, решил, во-первых, со всеми рассчитаться, а во-вторых, оторваться за последние недели вынужденно скромной жизни.
Братва встретила его радостными возгласами и одобрительно загудела, когда Корень стал небрежно отщипывать куски от пачек купюр и со словами благодарности раздавать тем, кто выручал его в трудные минуты «ломки» или похмелья. По завершении этой веселой процедуры, гулянка развернулась на полную катушку, поскольку многие неожиданно оказались при свежих деньгах, да и сам Костя бабок не жалел.
Ко второму часу ночи народ уже дошел до кондиции и начал потихоньку расползаться по интересам: кто - «ширнуться» в притон, кто - в казино, а кто - к девкам или просто спать. Корень, улучив момент, когда Фикса вышел покурить в фойе, подошел с сигаретой и, наклонившись к его зажигалке, тихонько проговорил:
- Дело есть. Никому не трепись. Уйдешь через десять минут после меня. Возьмешь тачку. Встретимся в Нагаево, возле старых подлодок. Аккуратно, смотри. А то стукачи быстро сообразят, что к чему и «шестерка» на хвост сядет.
Катала обрадовался. У него тоже в последнее время с финансами было не густо. А Корень, видно, надыбал какую-то золотую жилу и подыскивал подельников.
На берегу моря, возле проржавевшей туши выброшенной на берег подводной лодки, стоял пьяный в умат Фикса и внимательно следил, чтобы его не менее пьяная струя попадала на обтекаемый бок субмарины, а не на пижонские остроносые туфли. Рядом, с чувственными вздохами и одышливым похрипыванием, облегчался Корень.
- Ну ты, братила, круто сегодня выдал! - Фиксу, как и всех участников пьянки, томило невыносимое любопытство, с каких таких дел у вчера еще побиравшегося собутыльника завелись шальные и явно немалые деньги. Но задать вопрос впрямую не рискнул никто. Такие вопросы не просто неприличны. При определенных обстоятельствах они могут значительно сократить жизнь любознательного «братка». И самое обидное, что донести полученный ответ до чутких милицейских ушей может совсем другой человек, или еще более чуткая оперативная техника. Но запоминается тот кто много спрашивает.
- А хочешь знать, с чего я так на-варился?
- Меня чужие дела не интересуют! - Фикса напрягся такая откровенность могла вести к конкретному предложению, а могла - и к неприятностям
- А зря, жмурик ты мой.
- Ну у тебя и шуточки, - похолодев, изобразил обиду катала - ты хоть человек и авторитетный, но...
- Какие шуточки? Мне Фантикова проплатила, чтобы я тебя завалил.
- Что?- струйка прыгнула и все таки попала куда не следует, Фикса матюгнулся, поспешно завершил процесс и повернулся к собеседнику.
Тот, насмешливо сощурив хитрые глазки-буравчики, рассматривал побледневшего «жмурика».
- Меньше языком трепать надо. За базар рано или поздно все равно отвечать придется. Вот так.
И веселенькие глазки, отсверкнув в тусклом свете осенней луны, окатили сердце каталы таким парализующим, смертным холодом, что он не смог даже закричать и бессильно обмяк перед надвигавшимся на него убийцей...
* * *
Через несколько дней по городу поползли слухи об исчезновении Фиксы. Выждав для верности пару дней, Корень, для поддержания добрых отношений регулярно постукивавший заместителю начальника ОРБ подполковнику милиции Ковалеву, созвонился с ним и договорился о встрече. С пустышкой к Михалычу нечего было и соваться. Поэтому, для разговора Костя приготовил интересную и реальную информацию. Группа молодых пацанов бестолково, мешая серьезным людям, бомбила одну хату за другой, лезла к барыгам. А недавно, старший из них, придя к Корню за советом и с предложением сотрудничества, расхвастался выдав полный расклад по своим делам.
Дерзких дураков было не жаль. Тем более, что вели они себя беспредельно и рано или поздно все равно бы запалились. Костя рассказал Михалычу, кто входит в группу, где хранится краденое барахло и куда они собрались залезть в ближайшие дни. А под конец разговора попросил:
- Вы когда их хлопнете, пустите слушок, что у Рыжего, он у них за старшего, нашли заначку - двадцать штук.
- А зачем тебе это?
- Да он мне эти бабки на общак передал, а я на прошлой неделе их в кабаке спустил. Пусть из-под вас информация пройдет, и я тоже отмажусь, мол, никаких денег от него не получал. Пусть с этого сопляка спрашивают.
- Так его же на зоне опустят за такие дела...
- А если на меня закосят, что я общаковые деньги зажал? Я-то для тебя полезней.
- А народ не интересовался, откуда деньжата на кабак взял? Говорят, ты и с долгами рассчитался, и погуляли, как следует?
«Все уже знает, - привычно удивился Корень,- как я вовремя прикрылся!», - а вслух насмешливо произнес.
- Крутились рядом любопытные. Не знаю, тебе они стучат, или другим операм Впрямую не лезли, но по касательной пробивали. Я им протер по ушам, что коммерсанта залетного рэкетнул. Так, намеками. Пусть проверяют. Если ты мне поможешь по двадцатке этой прикрыться, ни в жизнь не допрут что почем.
- Хорошо, попробуем. Ты мне другое скажи: куда Фикса делся^ А то слухи какие-то нехорошие Ирка его в соплях, уже неделю истерики закатывает.
- Хрен его знает. Я же раньше него из кабака ушел Братки говорят, что он сидел, сидел, а потом резко подорвался куда-то, даже Ирку с собой не взял. Вроде по делу ненадолго. И - с концами.
- Ты Фантикову хорошо знаешь?
- А кто ее не знает?
- Она тут изнамекалась, что это она с Фиксой посчиталась, заказала его кому-то.
- Женька? Да понтуется небось, под шумок жути нагоняет. Трепло -еще хуже Фиксы.
- Трепло - не трепло, позанимайся с ней. Если что важное узнаешь, звони хоть ночью, хоть домой. Тут мокрухой пахнет.
- Ну если это ее работа, и ее, падлу, порву и киллера хренова найду. Мы у себя в городе беспредел разводить не позволим.
- Ты не вздумай сам тут вендетту устраивать. Отдадите их нам.
- Без проблем. С ними разговор позже будет. На зоне.
- И еще, мы у города интересный материал забрали. Им велели помалкивать, и сами пока молчим. В Нагаево жмурика выловили. Голый, кожа облезла, крабы обожрали всего, черепок о пирс размолотило. Опознать невозможно, но по свежести - как бы не Фикса. И коронки есть. Правда, не золотые, железо с напылением. Ты не знаешь, где Фикса зубы делал?
- На материке где-то. Да он, брехло, и насвистеть мог, что золотом уставился. Кто ему в пасть лазил, проверял?
- Вот и я так думаю. Сейчас потихоньку пытаемся личность покойника установить, другие версии отрабатываем, результатов вскрытия ждем Поспрашивай людей, не пропадал ли еще кто.
- Ладно, - Корень направился к дверям, вполне довольный тем, как ловко он прикрылся по деньгам и влез в самый центр ментовской работы по розыску Фиксы. Уж кому-кому, а ему надо быть в курсе дела.
- Погоди, присядь еще на минутку
Михалыч обошел неловко присевшего на край стула уголовника, положил ему сзади на плечи свои длинные мощные руки и ласково сказал:
- За информацию о пацанах спасибо. А вот, что ты меня за лоха держишь, нехорошо. Придется ответить. Сейчас сюда наши ребятки зайдут и проводят тебя в камеру. А завтра - встреча с прокурором. Зеленки с собой нет? Ну ничего, закажешь в СИЗО.
- Михалыч, ты о чем?
- Да об этом самом. Лоб смазывать пора.
- Михалыч!!!
- Что Михалыч? Как так получилось, что ты и Фикса после кабака на тачках до одного места в Нагаево добирались? С чего это вы конспирацию такую развели? И куда потом твой приятель исчез? Ответь на эти три вопроса, а дальше подумаем, что с тобой делать. И с Женькой Фантиковой. Ну, начинай сам себе помогать...
На звонок в дверь отозвались не сразу. Глазок в двери почернел, потом снова засиял желтым электрическим светом.
- Конспираторы, ити их мать...
Дверь открылась. На пороге, настороженно рассматривая гостя, стоял здоровенный бритоголовый парнишка из скороспелых качков. Под пиджаком, за поясом, угадывался пистолет, скорей всего - газовик. Второй бройлер выглядывал из-за косяка двери, ведущей в зал. В прошлый раз их не было, наверное, Женька их куда-то сплавила, чтобы поговорить без свидетелей.
Парни явно ощущали себя на вершине крутизны Но если бы серьезным людям понадобилось убрать Фантикову вместе с ее телохранителями, на это не потребовалось бы много времени и более одного скромного, но профессионального исполнителя.
Промелькнувшее слово «телохранители» внезапно развеселило Корня, сняв ненужное напряжение. В народе говорят, что у нас в Магадане все спят под одним одеялом. И ни для кого не было секретом, что парнишкам, кроме охраны тела, приходилось на износ трудиться и для его ублажения Женька и сама это не скрывала, пренебрежительно говоря приятельницам:
- У них только видимость одна. Никакой выносливости.
- Хозяйка дома? - Корень терпеливо стоял на пороге, исподволь разглядывая прихожую.
В зеркале отражались модные сапоги-ботфорты хозяйки, стоявшие в нише, под вешалкой. Ее любимый плащ тоже был на месте.
- А тебе чего надо? - детишки явно не знали, с кем разговаривают. Тем более, что непрезентабельный вид посетителя давал полное основание разговаривать свысока. Один из бройлеров даже придвинулся, чтобы взять наглого ханыгу за шкирку и спустить по лестнице.
- Ой! Заходи! - из-за широкой спины второго вынырнула Женька. Не прошло и минуты, как охранники пришли в состояние полной растерянности. В этой квартире бывали разные люди. Но, чтобы великая Фантикова так суетилась!..
Выставив своих гвардейцев за дверь и закрывшись с гостем в дальней комнате, Женька ждала, что ей скажет Корень.
Ей было не по себе и даже слегка пробивало дрожью от смешанного ощущения острого женского любопытства и страха перед хладнокровным убийцей, за деньги лишившим человека жизни. Фантикова уже знала об исчезновении Фиксы.
- Дело сделано. Где вторая половина?
- А гарантии?
- Звони своему участковому - Корень знал, что Женька, охмурив забредшего к ней как-то по служебным делам капитана, быстро перевела его в категорию бывших любовников, но продолжала регулярно ссужать деньгами. Расходы окупались: побирушник отрабатывал свои сребреники верой и правдой.
- А что спросить?
- Вчера твоего дружка из бухты выловили. Я ему башку вдребезги разнес. Менты думают, что о пирс наколотило. Крабы тоже постарались, всю морду обожрали. Так что не только концы найти, опознать, наверное, не сумеют. Спроси у него, кто этим «водолазом» занимается, и с какой стати с обычным утопленником «шестерка» возится?
Фантикова, побледнев, и чувствуя, что к горлу подкатывает тошнота, поспешно выскочила в другую комнату.
Запараллеленный телефон начал позвякивать. Корень скользнул к аппарату и схватил трубку, плотно прикрыв ее нижнюю часть. Именно в этот момент на другом конце провода ответили.
Костя внимательно прослушал весь разговор и, язвительно усмехнувшись, положил трубку.
Фантикова вернулась через несколько секунд. Корень, сидевший в той же позе, что и до ее ухода, небрежно произнес:
-Ну?
- Сейчас отдам.
- И еще пятьдесят сверху.
- С какой стати?
- За болтовню. Ты языком по городу треплешь, а людей в «шестерку» тягают. Меня тоже крутили. Пока неконкретно, но все равно радости мало.
- Это твои заботы, ты же сам говорил, что все чисто сделаешь! - когда дело касалось денег, всякий страх у Женьки исчезал.
- Я чисто сделал. Зацепить меня им не за что. Но и непонятки с ментами мне тоже не нужны. Если с твоей подачи решат, что Фикса - моя работа, начнут трюмить по одному подозрению. Придется проплачивать, чтобы отмазаться.
- Это кому? Не Ковалеву?
В вопросе Женьки заключалась редкая доза язвительности и коварства. Всем было известно, что Михалыч не только не брал «на лапу», но и ревностно заботился о своей репутации. Как-то он узнал о том, что один из воровских «авторитетов», присвоив кругленькую сумму общих с подельниками денег, заявил приятелям, будто дал взятку Ковалеву. Подельники встретили новость с некоторым недоверием, но верить очень хотелось. Иметь своего «ссученного мента» всегда полезно. А в «шестерке» -просто замечательно. Сомнения их продолжались недолго. На ближайшую сходку, проходившую в одном из номеров гостиницы «Магадан», заявился сам Михалыч. Бледный от гнева, не обращая внимания на два десятка собравшихся отпетых уголовников, он без лишних слов хлестанул брехуна своим коронным крюком. Когда тот вышел из глубокого нокаута, Ковалев, коротавший время в нейтральной беседе с участниками сходки, упер ему в лоб свой ПМ:
- До счета «десять» ты скажешь, когда и за что заплатил мне бабки. Вор увидел в ледяных голубых глазах опера нечто такое, что не дождался даже счета «один». Непослушным языком, но тщательно выбирая слова, он стал оправдываться, что, дескать, его неправильно поняли.
- А ты говори ясней, чтобы тебя всегда правильно понимали, - посоветовал Ковалев, закрепил свою рекомендацию апперкотом со свободной левой и ушел также стремительно, как появился.
Корень присутствовал при этой сцене. А посему, поднявшись и зависнув над сжавшейся Фантиковой, он задумчиво проговорил:
- Ладно. Разговор окончен.
Встал и пошел на выход. Резво подпрыгнув, Женька вцепилась ему в рукав и затараторила.
- Да ты что! Да я разве отказываюсь! Ой, ну брякнула сдуру, пошутить хотела. Не стыдно тебе на женскую глупость обижаться?
Последние слова она выговорила уже даже с некоторым кокетством, почувствовав, что Корень сильно и не рвется уходить.
- Я же не знала, что ты поднимешь цену. Фикса и десятки не стоит. Но из уважения к тебе... Сейчас пятьдесят. А через месяц - еще двадцать пять. Их ведь еще собрать надо. Не могу же я деньги из дела вынимать.
Женька уже начинала жалеть, что влезла в эту историю. «Так он теперь меня вообще постоянно доить начнет. Ворью только палец в рот положи. Не руку, а до самых пяток зажуют. Но сейчас главное -этого мокрушника успокоить, время протянуть. А там что-нибудь придумаем».
Корень понимал все, что происходит в голове его «заказчицы», так хорошо, будто сам надиктовывал ее мысли. И потому, сделав недовольный вид, пробурчал свое любимое слово:
- Заметано. Только не через месяц, а через две недели. День в день. Сама знаешь, инфляция...
А про себя добавил: «Сколько бы Фикса ни стоил, заплатишь, как миленькая».
Ковалев, прослушав запись и отодвигая «Pearlcorder», весело скомандовал:
- Бабки тоже на стол!
Корень взмолился:
- Михалыч! Я ради этих бумажек на такое пошел! Дай хоть погужбанить на них. Да и жить на что-то надо. Сам ведь сказал, что пока эту стерву окончательно не попутаем, мне даже в КПЗ нельзя. Соскочит ведь!
Ковалев поразмыслил. Возиться с изъятием не хотелось. Процедура муторная. Нужны понятые, которым как-то надо объяснить происходящее. Придется назвать и внести в протокол данные того, у кого эти деньги изымаются. Не дай Бог, утечка информации - и вся комбинация полетит кувырком.
- Хрен с тобой, гуляй! И смотри, на сантиметр высунешься из города - сразу в КПЗ.
Поминки были в разгаре. С датой решили очень просто. Первым днем определили число, когда Фикса пропал. Девять дней отмечали в узком кругу. Сороковину - в «Магадане».
Присутствовали практически все мало-мальски известные магаданские «братки». Хозяйкой мероприятия была Ирка, последняя подруга Фиксы.
Безутешная вдова уже прилично набралась и, ощущая, что горячие ладони соседей забрались под юбку сразу с двух сторон, прикидывала кому двинуть в нос, а с кем покинуть зал. Жизнь-то продолжалась. И некоторые из рыдавших в начале пьянки и клявшихся сурово отомстить «братанов» уже удалились с девчонками в номера гостиницы. Благо, второй вход в нее вел прямо из ресторана.
Вдруг до нее дошло, что происходит что-то неладное.
В зале повисла напряженная тишина.
- Менты, что ли? Сволочи ничего для них святого нет. Поминки же! И в этот момент с ближнего ко входу конца стола раздался дикий женский вопль:
- А-а-а-а!
Ирка поднялась, чтобы посмотреть и, тут же, теряя сознание, рухнула на стул. Вдоль расставленных в ряд столов шел труп Фиксы. Или его привидение Смертельно бледное, безобразно распухшее лицо отливало мертвецкой синевой. Подернутые безжизненной пленкой глаза смотрели прямо, ничего и никого не замечая. Всклокоченные волосы стояли дыбом.
Пройдя прямо к тому месту, где сидели самые почетные из гостей, мертвец поднял руку, протянул ее к Корню и глухим голосом произнес:
- Водки!
* * *
Старший опер ОРБ, по кличке Игорь-Пресса, принес Михалычу материалы по выловленному в Нагаево покойнику. Пьяный рыбачок с большой плавбазы захотел освежиться в Охотском море... На судне решили, что он загулял на берегу, и ушли, заменив его на другого моряка. Так бы и не хватились, если бы не разосланные милицией радиограммы.
Материалы не очень веселые. Тем не менее, к концу общения с Ковалевым у Прессы от смеха ныли скулы и покалывало в боку. Потому, как обсуждалось и другое происшествие.
- Так где он отлеживался?
- В Армани, в частном доме. Представляешь, сорок дней никуда не выходить и бухать непрерывно. Вот это здоровье!
- Так и денег сколько нужно!
- Да уж. Корень ему за то, что он на месяц «умер», двадцать пять штук отстегнул. А потом, чтобы до поминок дотянуть - еще десятку. Считай -нашу трехлетнюю зарплату просадил. Костя тоже от души порезвился. Он ведь Женьку на полную катушку раскрутил, да еще и надбавку за ее болтовню содрал. Я их с Фиксой обоих сегодня загнал на пятнадцать суток. Пусть из запоя выйдут, да и за клоунаду эту надо хоть как-то наказать. А ты участковым займись. Пусть этот чмошник без лишнего шума рапорт «по собственному» пишет.
- А Женька?
- С Женькой разговор отдельный, - Ковалев откинулся на спинку стула, вытянул длинные ноги и кивнул на лежавшие перед ним микропленки: - она у нас теперь - вон где... Киллерша!
Валерий Горбань. "Киллерша" (повесть)
