Виктор Рыбаков "Я не о чем сегодня не жалею"

Недавно Ольский детский дом отпраздновал свое 60-летие. Много славных страниц в его истории. Одна из самых ярких связана с воспитанником детдома Виктором Рыбаковым, незаурядным человеком и знаменитым спортсменом. В ТЕ УЖЕ далекие времена все было просто - не успел 18-летний Рыбаков сойти с ринга в ранге чемпиона Европы среди юниоров, как неожиданно был поставлен перед фактом: “Принимай присягу, забираем тебя в армию!” Это было так неожиданно, что новоявленный чемпион растерялся и почему-то спрятался.


Да так хорошо, что на церемонии награждения верхняя ступень пьедестала почета, предназначенная для Рыбакова, осталась свободной, найти Виктора так и не смогли. Конечно, потом все было как положено: и присяга, и все вытекающее из этого торжественного акта для перспективного спортсмена.

Уже в девятнадцать лет Рыбаков выиграл взрослое первенство континента. Всего же за свою шестнадцатилетнюю карьеру на любительском ринге Виктор провел 219 боев и одержал 203 победы, став семикратным чемпионом СССР, трехкратным чемпионом Европы, бронзовым призером Олимпийских игр в Москве и Монреале. Его знали и любили не только ярые поклонники бокса, но и все, кто хоть немного интересовался спортом.

Однако не только сюжеты для лубочных картинок припасла жизнь для боксера. Человек сложной судьбы — слишком расплывчатое определение для пути, по которому эта самая судьба, так часто соединяемая дефисом со злодейством, провела Рыбакова. Ее коллизий хватило бы на несколько сериалов, причем не только слащавых латиноамериканских, но и самых “крутых” отечественных. Было все — и детдомовское детство, и ранняя слава, и то, от чего не зарекаются, и успехи в предпринимательстве, чередуемые с крушениями рыбаковского бизнеса...

Сейчас сам Виктор Григорьевич вспоминает о хитросплетениях прошлого спокойно: “Вся моя жизнь получилась какая-то полосатая. За взлетом следовало падение, потом я вновь поднимался, падал — опять вставал. Но, положа руку на сердце, могу сказать, что ни о чем сегодня не жалею, ни от чего не хочу отказываться”.

На вопрос, виноват ли в его сложной судьбе бокс, Рыбаков в свои сорок пять изумленно вскидывает брови: “Это уж менее всего. — И продолжает. — Я родился в поселке Ола, от него до Магадана 30 километров. Да только попробуй, доберись еще до города, которым до сих пор людей пугают. Однако тридцать лет назад для всех двух тысяч человек, живших в Оле, Магадан был центром цивилизации. И вот с таким незамысловатым жизненным багажом в семнадцать лет я стал знаменит. Сначала, конечно, в своем поселке... Через год еще пацан, который, кроме Магадана и Кисловодска, где готовился на сборах, ничего не видел, даже в Москве был только проездом, первый раз оказался за рубежом: и сразу же в Америке. Что и говорить, от Лас-Вегаса я испытал настоящий шок”.

Обижаться на свое детство за то, что не получил многого из набора благ и возможностей, которые имели в его возрасте сверстники, скажем, в Москве или Ленинграде, Виктор Григорьевич не хочет: “Все-таки тогда в жизни у меня было больше хорошего, чем плохого”.

Когда мальчишка идет заниматься боксом, понятно, ему хочется стать сильным и смелым, чтобы уметь постоять за себя в трудной ситуации, словом, чтобы быть настоящим мужчиной. Однако из сотен и тысяч ребят, приходящих в боксерские секции, до вершин добираются немногие. Уходят даже те, кто “прошли” первые разбитые носы и губы, резонно полагая, что коль чему-то научились, уже хорошо. Теми, кто остался, движет прежде всего талант. И Рыбаков был вылеплен из того же “одаренного” теста. Хотя уточняет: “Да как я мог бросить бокс. Он ведь стал моей работой. За нее платили какие-то деньги, а после детдомовской скудности они для меня многого стоили. К тому же и работа-то эта была не в тягость, мне все легко давалось”.

Однако оказалось, что даже легкость имеет свою оборотную сторону. Из-за нее Рыбакову пришлось уйти из бокса уже в 26 лет. Как считает сам Виктор Григорьевич, он всем просто надоел. Рыбаков выступал в четырех весовых категориях – 51 кг, 54 кг, 57 кг, 60 кг – и в каждой становился лучшим. К тому же был капитаном сборной СССР. И когда вдруг главный тренер Артем Лавров не включил его в состав команды на очередной чемпионат мира, мотивируя такой свой подход к комплектованию тем, что Рыбакову нужно отдохнуть, требовалось разъяснение. “Если я сильнейший в своем весе, почему вместо меня должен ехать кто-то другой?” — возмущался Виктор. Но вразумительного ответа не получил. Решение созрело стремительно: “Я уйду из бокса”. Ему сказали: “Пожалуйста!” И он ушел, причем сделал это по-рыбаковски — хлопнул дверью, с блеском победив на чемпионате страны в Донецке.

Наверное, выиграй Рыбаков ко всем прочим своим соревнованиям попутно еще и две Олимпиады, он бы попал в касту неприкасаемых. Но в 1976 году в Монреале его засудили в полуфинале, а в Москве через четыре года он стал жертвой сгонки веса. Теперь, став немного фаталистом, Виктор Григорьевич не склонен драматизировать ситуацию: “У поражения на Олимпиаде бывает много слагаемых. Все может решить какой-то случай — ногу подвернул, гриппом заболел, не там сел, не там встал — порою мелочи губят судьбу четырехлетнего труда”.

Когда вижу поединок двух искусных боксеров, не могу отделаться от ощущения, что на ринге сошлись два хищника — ловких, быстрых, безжалостных. Рыбаков же демонизировать бокс не хочет: “Кто-то давно и верно сказал, что вся жизнь — это борьба: добра и зла, бедности и богатства и так далее. Бог нас такими создал. На ринг выходят не два хищника, которые довели свои инстинкты до совершенства, а люди. Здесь происходит столкновение их физической мощи, интеллекта, воли и прочего, прочего, прочего. И выигрывает сильнейший”.

Наверное, законы ринга более гуманны, чем те, что действуют за пределами очерченного канатами квадрата. Рыбаков тренировал армейских боксеров. Группы советских войск в Германии. По навету сослуживца Виктора осудили на шесть лет за спекуляцию. Суть противоправных действий состояла в том, что Рыбаков, как посоветовали знающие люди, купил в Веймаре фарфор, чтобы сдавать его в Союзе в комиссионку. Теперь такой бизнес, если он удачен, обогатил многие тысячи россиян, а еще полтора десятилетия назад из-за него Виктор Григорьевич на себе познал все прелести слова “зона”. Она его не сломала, хотя идти на мировую с ее законами боксер отказался.

Вообще случившееся с ним он готов рассматривать в более широком плане. “Проблема здесь скорее не личная, а социальная. С боксерами или борцами часто связывают всякого рода криминальные сюжеты. Когда спортсмен завершает карьеру, все выглядит далеко не так елейно, как обычно представляется широкой общественности: прощальный матч, цветы... Чаще просто говорят: “Все, ты не нужен. Иди”. А ты, кроме того, что кулаками махать, ничего не умеешь. В мое время мало кто из боксеров заработал такие деньги, чтобы обеспечить свое будущее. Да, были у нас какие-то привилегии — квартиру давали, машину можно было приобрести без очереди. Да и из-за границы что-то привозили, все прошли через это. Однако относительное благополучие быстро улетучивается. А жить как-то надо, и криминальный мир с удовольствием заманивает в свои сети. Боксеру не нужен пистолет, он сам оружие. Нас учили бить по голове”.

После условно-досрочного освобождения в 88-м Виктор вновь испытал шок под стать лас-вегасовскому. По его признанию, он попал в совсем другую страну. Хотя вроде бы и быстро приспособился к новой жизни. Для начала попробовал себя в профессионалах, правда, когда ему было уже за тридцать. Кстати, ни ранний успех, ни все медали и звания, во множестве завоеванные к 26 годам, когда Рыбаков ушел из любительского бокса, вовсе не опустошили его. Виктор Григорьевич и сейчас верит, что еще лет пять-шесть мог бы выступать на прежнем уровне, если не еще лучше. Поэтому выход на профессиональный ринг был своего рода компенсацией за недосказанное в любителях. Рыбаков сказал свое веское слово и ушел. Тоже очень красиво, нокаутировав соперника из Штатов в четвертом раунде.

Но вместе с тем нельзя не замечать, подчеркивает выдающийся спортсмен, что и прогресс в любительском боксе налицо: нынешние боксеры лучше нас, они быстрее, они выносливее. “Так и должно быть”, – заключает Виктор Григорьевич.

Сегодня Виктор Григорьевич — вице-президент Федерации бокса России. Почему он вернулся в бокс, обретя полную независимость? Рыбаков отвечает так: “Можно привести много аргументов, но есть один — самый главный. Бокс сделал из меня человека. Я должен возвратить ему долги. О боксе и всем том, что он делает для него сегодня, Виктор Рыбаков говорит: “Это моя среда”.

Это квадрат, очерченный нервами канатов, его нервов.

Виктор ЛИСУН. (“Парламентская газета”)