Тема эта неисчерпаема. Люди, как поется, «гибнут за металл», проявляя при этом всю палитру страстей - от высоких до самых низменных. Романов, повестей и рассказов, посвященных «золотому дьяволу», написано превеликое множество.
Однако автор нашел свою линию. Не претендуя на какой-либо психологический или философский анализ проблемы, он показывает будни рядовых оперов во всем их живописном проявлении, с деталями и подробностями, которые за столом не придумаешь, и потому рассказам его веришь и героев его к концу книги приветствуешь как старых и симпатичных тебе знакомых.
Рассказ «Золотая пропажа», с которого открывается сборник, о предательстве - самом тяжелом и подлом поступке. Особенно среди людей в форме и с оружием, где цена предательству зачастую одна - смерть. Нет, Кандыбу, «героя» этого рассказа, не настигает суровая кара товарищей.
Похитив восемь килограммов золота, он благополучно увольняется из рядов и уезжает на материк. Но золото счастья ему не принесло. «Кандыба разошелся с женой, уехал на юг, там запил и куда-то пропал. У Синегорова было свое мнение: «Золото - это зло». Даже обручальное кольцо Синегоров носил серебряное».
В энергичной сжатой манере написан рассказ ^Пока все спалив, на мой взгляд один из лучших в этом сборнике. Ситуация самая рядовая - задержание злоумышленника. Но на нескольких страницах происходит столько событий - обыск, попытка убийства и чуть было не случившаяся трагическая развязка на горном повороте - что иному автору хватило бы их на целую повесть.
Диалоги, реплики, действия оперов конкретны и настолько точны, что воображение легко рисует картину происходящего. Именно то, чего пытается добиться каждый прозаик.
Несколько особняком стоит рассказ «В августе 1991 года...». Не замахиваясь на политические оценки, автор рассказывает, как приходилось в той непростой ситуации обычным милиционерам в обычном колымском РОВД.
А над рассказом «Новогодний сюрприз» невольно улыбнешься. Старая тема «вор у вора дубинку украл» звучит почти как юмористическая, безо всяких, кажется, усилий со стороны автора.
Это - кстати, самая сильная черта рассказчика -отсутствие какой-либо натужности и искусственности в манере письма. Анатолию Шестаеву не надо ничего придумывать - все это его жизнь -и работа.
А для читателя, не избалованного в последние годы творениями магаданских авторов, это тоже своего рода новогодний сюрприз. Дай Бог, не последний.
Валерий ФАТЕЕВ, член Союза писателей Росси
ЗОЛОТАЯ ПРОПАЖА
- Смотри, и Кандыба здесь, провожает кого, что ли? - кивнул Захарченко в сторону справочного бюро. Синегоров мельком глянул и действительно возле окошка справочного бюро аэропорта увидел сержанта Кандыбу, работавшего помощником дежурного того же РОВД, где работали и они. Кандыбу знали как хитрого, расчетливого и себе на уме человека. Но оперативники тут же забыли про сержанта, так как в зале появился интересующий их объект. Он потолкался возле очереди на посадку на московский рейс, что-то спросил в справочном бюро, обошел весь зал, поднялся на второй этаж, походил там, минут 20 посидел в кресле и, ни с кем не вступая в контакт, вышел из здания аэропорта и уехал. Захарченко с Синегоровым проводили его на своем «уазике» до поворота и, увидев, что объект свернул на трассу, тихо поехали за ним.
- Домой поехал, что-то почуял, - задумчиво сказал Паша.
- Да ни хрена он не почуял, просто присматривался, либо курьер не приехал, - хмуро отозвался Синегоров. Что-то смутно его тревожило, не давало покоя, но что, он не мог понять.
Почти месяц начальник ОБХДММ* одного из колымских РОВД Синегоров со своим напарником, старшим онером Захарченко, отслеживал деятельность скупщика промышленного золота Мальсагова. Они точно знали, что драгметалл уже у скупщика. Оставалось только задержать его с поличным при передаче золота курьеру. Но вот здесь-то и заключался самый сложный момент. Золото могло находиться где угодно, только
- ОБХДММ - отделение по борьбе с хищениями драгоценных металлов и минералов.
не дома у скупщика, да хотя бы прикопано в кустах возле какого-нибудь приметного места. Его мог передать курьеру и кто-то из многочисленных родственников Мальсагова в любом магазине. Вариантов было много, и оперативники это прекрасно понимали, но тем не менее надеялись на свой опыт и удачу. У Синегорова к тому же была своя теория о работе оперов-валютчиков, как обычно называли сотрудников ОБХДММ, и о скупщиках промышленного золота.
- Мы как морские охотники за подводными лодками. В конце концов, лодка долго не может автономно плавать, рано или поздно она всплывет либо прошумит где-то внизу винтами, тут ей и конец. Так и скупщики-хищники, им же надо металл кому-то продать, отправить на материк, тут и надо их подкарауливать, -неоднократно поучал Синегоров своих оперов.
Захарченко тем временем уже разогнал «уазик» до 100 километров в час и продолжал увеличивать скорость.
- Паша, смотри, впереди спуск и крутой поворот перед Стекольным, - предупредил на всякий случай Синегоров. Паша весело глянул на шефа:
- А что, Матвеич, слабо на ста двадцати километрах пройти этот поворот?
- Мы же через ту сопку кверху ногами перелетим. Но Паша уже закусил удила. На спидометре стрелка подрагивала возле «120». «Уазик» плавно вошел в поворот, Паша еще прибавил газу, и машина, стремительно выходя из поворота, вылетела наверх. Слева открылась панорама Хасынской долины и мрачный Черный Монах, на верхушке которого никогда не было снега.
- Ну ты мастер! - только и сказал Синегоров. Паша довольно захохотал:
- Могём!
В отделении занялись каждый своим делом. Синегоров сел регистрировать входящие-исходящие, Паша занялся машиной.
На следующий день после обеда Синегорова неожиданно вызвал к себе начальник отдела. В кабинете кроме Ершова находился Кандыба. И тут Матвеича осенило: «Кандыба же, увидев нас, отвернулся, а потом вовсе ушел в дальний конец зала, обычно же всегда подойдет поздороваться-поговорить».
Ершов, побуревший больше обычного, гневно глядя на сержанта, бросил ему:
- Расскажи вот Матвеичу, что натворил.
Кандыба, виновато вздыхая, опустив голову, кое-как через пень-колоду выдавил свою печальную историю. Оказывается, его знакомый Мальсагов Муса попросил его три дня назад отвезти на материк несколько кижучей для родственников, которые встретят в аэропорту Домодедово. Конечно, Кандыба не мог отказать в такой пустяковой просьбе своему знакомому и согласился. В день отлета Муса привез ему уже упакованную рыбу и дал еще деньги оплатить за вес сверх нормы 20 с лишним килограммов. Приехав в аэропорт, Кандыба прошел регистрацию, сдал багаж и спокойно стал ожидать посадку в самолет. Вдруг на весь зал объявили: «Пассажир Кандыба, пройдите на посадку!» и так еще два раза. И тут-то его как током ударило: «Рыба! Мне же ее ингуш дал, и что-то больно тяжелая. Наверняка "золото!»
Проклиная все на свете и в первую очередь свою глупость, Кандыба выскочил из зала, сел в первый же автобус и удрал из аэропорта.
Вечером к нему пришел Муса и стал задавать неприятные вопросы:
- Почему не улетел? Где рыба? Кандыба возмутился:
- Ты мне золото подсунул, меня же посадить могут! Поначалу Муса талдычил про рыбу, но постепенно стал угрожать:
- Если не отдашь рыбу, будет очень плохо. И утром они вдвоем поехали за багажом. К величайшему изумлению Кандыбы, после некоторых формальностей ему отдали весь багаж, то есть его сумку и упаковку с рыбой. Но он сразу же почувствовал, что упаковка стала почти в два раза легче. Муса ждал его в машине и, взяв упаковку, тут же начал ее вскрывать на заднем сиденье. Замерев, Кандыба ждал результат, который не замедлил последовать.
Муса, бледный как полотно, трясущимися от злобы губами выдавил из себя:
- Кто посылку вскрывал?
Кандыба только плечами пожимал: откуда я, мол, знаю. Тогда Муса сказал:
- Поехали домой. Теперь с нами обоими будут разбираться.
На вопрос Кандыбы, кто будет разбираться, Муса короле ответил:
- Вечером узнаешь.
Не став дожидаться вечера, Кандыба побежал сдаваться к начальнику РОВД. Выслушав эту историю, Синегоров начал задавать сержанту вопросы. Кандыба мялся, краснел, пыхтел и как мог изворачивался.
- Ты же был уже в отпуске.
- Да вот, у меня десять дней отгулов, а тут мать заболела, решил слетать по-быстрому.
- Мусу давно знаешь?
- Лет пять, кажется.
- И что, не знаешь, чем ингуш занимается?
- Да это же наш, местный.
- Все они местные. А что, вес сразу не почувствовал?
- Да как-то не обратил внимания.
- Сколько тебе заплатили?
- Клянусь, ничего не платили.
- Вечером будешь клясться, если тебя слушать будут, голову на хрен отрежут за металл. Сколько там было?
- Наверное, килограммов восемь.
- За восемь точно зарежут. - Вмешался Ершов.
- Матвеич, давай решать, что делать будем.
- А что делать? Я бы с удовольствием закрыл его в камеру, а на каком основании? Был ли металл? Кто его видел? Ингуш ведь заявление писать не будет.
- Вытаскивать же надо этого дурака.
- А что его вытаскивать, кто его посылал? Пусть пока выйдет из кабинета.
Когда Кандыба вышел, Синегоров продолжил:
- Вполне возможно, что он их и кинул.
- Кто?
- Да Кандыба же!
- Да ты что!
- Подумай сам. Он же такой хитрожопый, а тут так прокололся. Дали ему рыбу, и он знать не знал, что там металл, а где-то в багажном его обокрали. Быть того не может. Давай позвоним в валютное отделение, пусть срочно займутся этим делом, они там быстро всё прошерстят.
-А сегодня что?
-Закрыть же его не можем, хотя он и не против будет отсидеться в изоляторе.
- Ингушей надо арестовать.
- За что? У нас же нет ничего абсолютно.
-Тогда пошлем к нему вечером пару сотрудников, разговор запишем.
- И куда мы этот разговор? Металла-то нет. Решили все-таки послать двух сотрудников на всякий случай. Позвали Кандыбу, объяснили, как он должен вести себя, и отправили его домой. Через час, проинструктировав здоровенного участкового Булахова и опера ОБЭП Багулина, отправили их в засаду в дом Кандыбы. Они должны были вмешаться только в случае прямой угрозы жизни хитроумного сержанта.
В кабинете Синегоров, включив свой допотопный кофейник без ручки, стал ожидать Захарченко.
- Где же его черти носят? В аэропорт срочно ехать надо. Легкий на помине, в кабинет ворвался как всегда радостный Пал Палыч.
- Вот чайку попьем, я как раз твоих барбарисок привез.
- Кто попьет, а кто в аэропорт поскачет.
- Чего там делать?
Синегоров быстро объяснил ему ситуацию. Захарченко понял все сразу:
-Вот он и курьер, сука!
-Курьер-то курьер, это понятно, возможно и не первый раз, а где же металл?
- Колоть его надо, гада!
- А что толку? Если он решился на такой финт, то ко всему готов. Сумма-то прикинь. Ему на всю жизнь хватит.
- Ну так ингуш его расколет.
- Вряд ли, у него же все продумано.
- Начитался Чейза и решился на эту авантюру. Паяльник засунут в задницу, и Чейза забудет.
- Вот поэтому он к нам и прибежал за защитой. В общем, давай дуй в аэропорт, подключайся к валютчикам, и всех досконально проверить надо, всю смену и дежурных ОВД тоже. Действительно ли проверяли его багаж, вызывали ли, ну сам знаешь. Давай быстрей.
Захарченко, прихватив с собой молодого опера, умчался в аэропорт, забыв про чай.
Утром собрались у Ершова обсудить ситуацию и дальнейшие действия. Багулин доложил о результатах засады. Мальсагов с гостем пришли сразу после 22 часов. Сначала Кандыбу подробно еще раз расспросил Муса, гость молчал. Затем он заговорил резким неприятным голосом с характерным акцентом:
- Слюшай, брат, нэ будэт металла, будешь дэнги платить по курсу. Это очень бальшие дэнги. Гдэ возьмешь? Лучше металл отдай.
Никаких уверений Кандыбы, что он не брал металла, гость не слушал. Потом сержант неожиданно предположил, что в рыбе, возможно, уже не было металла, когда он брал пакет. Тут уж Муса вспылил:
- Думай, что говоришь! Как это не было? Я взял? Да? Ну ты'и гад!
Гость прикрикнул на него и сказал, чтобы разбирались сами между собой, но. металл или деньги должны быть возвращены. И они ушли. Булахов несколько раз порывался выскочить из засады с автоматом, но Багулин удержал его.
Захарченко доложил, что в аэропорту перетрясли всю смену, но результатов никаких, и подозревать даже некого.
- Ну и что делать будем дальше? Какие предложения? -спросил Ершов.
- Арестовать их обоих и колоть, - сразу предложил Синегоров.
- Последить за ними надо сначала, - возразил Багулин.
- И аэропорт надо отрабатывать, возможно все-таки там вытащили, - в свою очередь предложил Захарченко.
- Следить-то уже без толку, они должны сейчас затаиться, а вот если задержим, хотя бы суток на трое, то, может, что и прояснится, - заметил Ершов.
Кандыба отсидел десять суток в городском ИВС, но ничего нового не сказал, стоя на своем. За это время перепроверили всю дежурную смену, не снимали наблюдения с Мальсагова, но результатов никаких не добились. Золото исчезло.
Из органов внутренних дел Кандыба был уволен и через месяц улетел на ридну Украину. В аэропорту его обыскали до нитки, перетрясли весь багаж, обыскали контейнер, но золота, конечно, не нашли. Кандыба только грустно улыбался и делал обиженный вид, но чувствовалось в нем какое-то напряжение. Мальсагов за это время вообще почти из дома не выходил,
гость его больше не появлялся.
Как-то вечером в кабинете Захарченко сказал:
- Что мы бегаем, ездим, ищем хищников, скупщиков, курьеров, надо не выходя из РОВД разрабатывать их. Сколько уже предателей попалось?
- Ха, а сколько не попалось, - подхватил Синегоров, -
вспомни только Гикалова.
- Да, его не забудешь. Но все-таки, куда делись эти восемь килограммов, а, Матвеич?
- Я думаю, что в тот день оно и улетело, - задумчиво произнес Синегоров.
- Как это? - удивился Паша.
- Мне кажется, Кандыба с кем-то отправил металл, а сам разыграл комедию, все было четко продумано и сделано.
- Но его же все равно заставят платить.
- Платить Муса будет, а Кандыба от него-то отобьется. Но
золото радости ему не принесет.
Так оно впоследствии и получилось. Как стало известно, Кандыбу даже в Назрань возили на разборку, но он стоял на своем, и платить пришлось Мусе.
Кандыба вскоре разошелся с женой, уехал на юг, там запил и куда-то пропал. У Синегорова было свое мнение о золоте:
«Золото - это зло, оно от дьявола, и счастья еще никому не приносило». Даже обручальное кольцо он носил серебряное.
НОВОГОДНИЙ СЮРПРИЗ
- Угораздило меня опять связаться с газетой, - чертыхался Синегоров, разглядывая большой чистый лист ватмана предназначенный для новогодней газеты. Но, с другой стороны ведь никто ничего хорошего не сделает, так, пару открыток и наивные поздравления. - Что ж, тряхну стариной!
Он вспомнил, как еще в школе, классе пятом или шестом, выпустил вместе с братом стенгазету. На всех переменах в классе толпился народ, перебывала почти вся школа. Потихоньку во время уроков подходили преподаватели, читали. Кто из них улыбался, кто головой покачивал. Братья сидели именинниками и старательно делали вид, что это их не касается.
На следующий день газету сняли, а еще через день переизбрали редколлегию. Больше Синегоров стенгазету не выпускал.
В дверь постучали, и вошел Миша Бурянхаев - внештатник и неизменный участник всех оперативных мероприятий.
-Миша, чай будешь? - поздоровавшись, спросил его Синегоров.
Миша глубоко задумался.
- Хотя бы раз отказался, - продолжал Синегоров. Бурянхаев насупился и стал размышлять, обижаться ему или нет. Матвеич глянул на него, рассмеялся:
- Шутка, Миша. Тебе покрепче или послаще? Конфеты все в сахарнице, а сахара, извини, нет, не держим-с.
- Ничего, я уж без сахара, - пробурчал внештатник. - А ты чего тут делать собрался?
-Да вот, газету новогоднюю.
-Открытки наклей да поздравления напиши.
-Умный ты, Миша, как аксакал, только борода черная. Попивая чай со страшным хлюпаньем - Синегоров стоически терпел - Миша поговорил о ценах и политике и потом засобирался домой. Проводив его, Матвеич позвонил домой, оказал, что задерживается на работе, и взялся за ручку. В голове уже складывались четкие строчки эпиграмм, неожиданно возникшие при разговоре с Мишей.
Полузоотехник, полуюрист, Полупоэт, волейболист. Хотя и маленького чина, Но представительный мужчина.
Это про лейтенанта Быкадорова, заочно учившегося на зоотехника и как-то прочитавшего Синегорову свои нескладные стихи.
Этот новый дядя Степа Нельзя сказать, что недотепа:
Непримирим, хитер, настойчив...
Над последней строчкой Синегоров задумался. Если в рифму, то продолжение идет к тому, что «морально неустойчив». Нет, так нельзя, убьет, а что его жена подумает. Пишем: «К тому ж, морально он устойчив». Строки про дядю Степу относились к самому длинному оперу на всей Колыме Гене Дьячкову.
Не остановить потока слов,
Всегда закладывать готов,
Готов уехать навсегда.
Но не пускают, вот беда.
Это про дежурного РОВД москвича Лаптина. Подумав, Синегоров исправил «закладывать» на «докладывать». Все-таки праздничная газета.
Усы мушкетера, походка бретера, Немного похож на одного актера. Нарушать ПДД не даст никому, Хоть в схватку придется вступить самому.
Само собой сложилось про опера ОБЭП Багулина, вместе с которым Синегоров месяц назад задерживал двух пьяных мужиков, пытавшихся сначала удрать на машине, а потом полезших в драку.
ВАРНАКИ
Март на Колыме - еще зима. Морозы, правда, уже пошли на убыль. Солнце глядит повеселей. Еще полтора-два месяца, и можно выезжать на участки старательских артелей. Матвеич -начальник валютного отделения РОВД - задумчиво глядел на замерзшее окно в своем уютном кабинете. «Снегу сколько навалило. лыжню мою на сопке занесло совсем, но к субботе, конечно, прочистят».
Матвеич - заядлый лыжник и практически с начала ноября по 10 мая не пропускал выходного дня, обычно воскресенья, чтобы не пробежать 15-20 километров по молчаливому замерзшему лесу.
Обильный снегопад мешал запланированному выезду в тайгу на ручей Чаглинах. Матвеичу, наверное, птички настучали, что там в избушке проживают два или три человека явно не охотники, и чего там охотникам делать, значит... ну конечно «хищники». Делают пожоги, поставили полубочку и моют себе потихоньку. Задача представлялась простой: выехать на «Урале», по трассе всего 350 километров, а дальше по тайге всего около 30-ти. Можно доехать до самой избушки, зимой никуда не убегут. Но снегопад... «Маяк» тут же, откликаясь на мысли, зашелся голосом Наны Брегвадзе: «Снегопад, снегопад...»
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Пал Палыч, старший опер, правая рука и друг Матвеича. Жизнерадостно улыбаясь, громко спросил:
- Ну, что сегодня будем делать?
Матвеич хмуро ответил не в том духе: мол, если тебе делать нечего, то увольняйся, намекая, что самому пора проявлять инициативу, а не ждать мудрых ЦУ.
- Вот так всегда, - не смутился Пашка, - я же имел в виду, не поедем ли куда-нибудь. Если нет, то мы с ребятами машинами займемся, надо «уазик» подшаманить, да и «шестерку» тоже.
- А что с «Уралом» ивановским?
- Да все нормально, он сейчас дома, можно взять в любое время, да Иван и сам может с нами поехать.
- Это, конечно, здорово, да вот видишь снегу сколько навалило, а нам бы так пригодился показатель по «хищникам» еще до начала промсезона.
- Так весь сезон впереди - успеем.
-Сезон-то сезон. Ты что, не знаешь, что в нашем районе «хищников» практически не бывает, это тебе не Сусуман.
- Поедем опять в соседний район.
- Это когда же мы ездили, ты на карту посмотри, а лучше не смотри, ручьи-то в тайге все одинаковые, а на нем же не написано, как он называется и в каком районе течет, как раз, может, на границе районов.
Пашка, утробно хохотнув, спросил:
- А Чаглинах в нашем районе?
- Ну конечно, смотри, вот этот ручей, вот здесь где-то избушка, здесь вторая избушка, а граница видишь где. А вот, кстати, посмотри - как ручей называется?
-Вот это да - Матвеич!
- То-то и оно, а вот «Пал Палыча» я до сих пор не нашел.
-Будем искать.
- Будем, а где, кстати, Андрей и Витька?
- Андрей на встречу с человеком уехал, а Витька здесь крутится.
-Не в коня корм.
-Да-а, опером родиться надо.
-Может, телевизор включим, Матвеич?
-Я же тебе тысячу раз говорил: после 18 часов можешь хоть до утра смотреть, а днем нет, иди лучше списки старателей изучай.
Тут дверь приоткрылась, и показалась голова Юры Сергеевича. Оглядевшись, зашел и он сам. Валютчики уже привыкли к этой манере следователя Пимова и уже даже не шутили по этому поводу.
Для них Юрий Сергеевич, который был на год младше Пал Палыча, - лучший следователь РОВД. Во-первых, мужик,
тогда как в последнее время следственные подразделения заполонили женщины, которых, по мнению Матвеича, на пушечный выстрел нельзя допускать к оперативной и следственной работе.
Во-вторых, никогда не умничает и всегда выслушивает советы и сам спросит, когда не знает, что выгодно отличало его от молодых следователей прокуратуры.
Юра с ходу начал жаловаться на свою несчастную судьбу:
-Опять дали дело дохлое, где их искать, что делать?
Пашка грубо оборвал его:
-Хватит придуриваться, лучше расскажи, где вчера гулял. Матвеич, проявляя участие, спросил:
-А что за дело?
-Да, это же, знаете, что убийство было на Баранке неделю
назад?
- Знать-то знаем, ну и что, нашли убивцев?
-В том-то и дело, что ни хрена не нашли, ушли куда-то,
где их искать, глухарь будет.
Матвеич вспомнил, что слышал по этому делу. Где-то неделю назад поступила ориентировка о пропаже жителя Магадана, выехавшего на своем автомобиле на трассу. Машину нашли в заброшенном поселке Баранка, что в 350 километрах от Магадана. Живший там в одиночестве дед ничего объяснить не мог, видимо, боялся. Но картину происшедшего составили и без него. Знали, что кроме деда в поселке иногда появлялись двое бродяг, которые летом подрабатывали в артелях, а зимой бичевали. Одного прозвали Мизгирь, другого Сучок.
Видимо, магаданец подвез их откуда-то с трассы до Баранки, и здесь они его застрелили из малокалиберной винтовки, а машину сожгли. Но дед сказал, что они ушли, куда - неизвестно.
- Слышь, Матвеич, давай райотделовский вездеход возьмем
на Чаглинах, - вдруг меняя тему, сказал Пашка.
-Да Ерш хрен его даст, бережет на царскую охоту. ~ Нам же его предназначали, а мы им ни разу не воспользовались.
-Ты что, Ерша не знаешь?
Как же, Паша хорошо знал начальника райотдела: Ерш не вмешивался в дела Матвеича, но ничем и не помогал. Юра заинтересованно спросил:
-Опять куда-то собрались? Меня возьмете? Команде Матвеича все завидовали, их независимости, частым поездкам в тайгу, сплоченности, результатам работы.
-Собирайся, через неделю-полторы поедем. Сможешь?
-Так, а куда все-таки?
-Смотри, вот на карте, видишь?
-Мужики, так это возле Баранки!
-Ну и что?
- Как что? Злодеи-то где-то здесь должны быть. Опера из соседнего РОВД звонили, говорили, что они куда-то в тайгу ушли, как раз в эту сторону.
-А ну-ка, Юра, расскажи подробно по делу, что и как. Я пока чай приготовлю или кофе.
-Давай кофе. В общем там, на Баранке, нашли машину пропавшего мужика, в сарае и труп его нашли, варнаки застрелили мужика, а машину сожгли. Выезжали потом на место ребята из Сеймчана, но злодеев и след простыл. Нигде до сих пор не появлялись.
Матвеич приготовил два стакана кофе, себе и Юре, Пашка в его присутствии старался чай и кофе не пить, так как бесшумно это делать не мог, а фырканья и хлюпанья Матвеич терпеть не мог, о чем прямо как-то и сказал Паше. Юра тоже об этом знал и поэтому старался прихлебывать потише.
Матвеич уже думал, кого брать с собой, когда выезжать, где взять бензин и солярку. Пал Палыч сразу просек, о чем думает шеф, но по своей натуре молчать не мог:
-В общем, Юра, с тебя ящик, и едем, - хлопнул он по плечу следака.
-Давай дуй к Ершу за вездеходом, - отозвался Матвеич, -на такое дело он даст без разговоров.
Юра, забыв про кофе, выскочил из кабинета, и минут через восемь раздался звонок по прямому от начальника РОВД:
-Зайди на минуту.
Матвеич, оставив Пашу в кабинете, направился к Ершову. Начальник отдела брал быка за рога сразу:
-Ну что, Матвеич, поедешь на вездеходе на Баранку? Возьмешь милиционеров ППС, бензин найдем.
-Бензин - это хорошо, но милиционеров не надо, сами справимся, я своих возьму и Пимова.
- Ну как знаешь.
Юра так и подскочил:
- У меня же сроки по другому делу, не могу ехать.
-Да ты нам и не нужен, мешать только будешь, в общем, пошел я собираться, завтра выезжаем.
Матвеич вышел вместе с Юрой уже весь в предстоящей поездке. Надо еще площадку под вездеход найти, его ведь по трассе 300 километров не погонишь. Зайдя в кабинет, собрал все отделение, поставил задачу готовить «уазик», собраться самим и утром в путь. Площадку за оставшееся время, конечно, не нашли, но выручил как всегда безотказный Гладилин, директор одного из предприятий. Выпив с ним по рюмке, Матвеич договорился, что завтра утром подгонят вездеход и погрузят его на гладилинский КАМАЗ. На том и порешили.
Утром все шло по плану. Загрузили вездеход на КАМАЗ и в путь. Снег уже перестал падать, ярко светило мартовское солнце, отражаясь от белой пелены, покрывавшей все вокруг первозданной чистотой. Впереди шел УАЗ. Андрей молча гнал его со скоростью 100 километров в час. Матвеич привычно поглядывал вокруг, высматривая куропаток. Сзади сидел Витька, время от времени бубнивший:
-Андрюха, не гони.
КАМАЗ с вездеходом шли позади.
К двум часам УАЗ подъехал к стану артели «Самородок». На стане в эту пору еще никого не было за исключением механика и двух рабочих. Механик - старый знакомый Михаил -сразу без долгих разговоров предложил теплую комнату, где можно переночевать. Решили подождать КАМАЗ, а потом уж пообедать и двигаться дальше. До избушек оставалось километров 60. Прождав понапрасну два часа, Матвеич понял, что в этот день уже никуда не поедут, и дал команду обедать.
Обедали без настроения, понимали: что-то случилось с камазом.
«Хорошо, что сильных морозов уже нет, всего где-то градусов 26, - думал Матвеич, - хоть бы до темноты доехали».
Вышел с Андреем покурить на крыльцо, и тут же услышали отдаленное лязганье гусениц.
- Трактор, что ли? - прислушался Матвеич.
- Да нет, это вездеход, - через пару минут отозвался
Андрей.
-Что, своим ходом?
-Да вот они!
И точно, с трассы к шлагбауму двигался вездеход. Матвеич с Андреем подошли к нему, подбежал Витька. С минута никто не показывался.
Затем из кабины вывалился Пашка в шапке на затылке, «уши» которой торчали в разные стороны. Чуть не упав, он выпрямился и на негнущихся ногах пошел к встречающим.
- Ну что, дождались? - сразу начал он громко кричать. - А мы сломались, то есть не мы, а КАМАЗ на двухсотом километре.
- Чего ты орешь как оглашенный? - спросил Матвеич.
- Да он пьяный, Дмитрий Матвеич, - тут же отметил Витька.
- Не пьяный, а чуть выпивший, - отозвался Пашка.
- Какой там чуть, на ногах не стоит, - подтвердил серьезный Андрей.
- Да я в вездеходе двести километров в этом грохоте, а вы «пьяный», ну выпил сто граммов, - чуть тише сказал Пашка, стараясь не глядеть на Матвеича.
С другой стороны кабины показался Будник, серьезный и обстоятельный мужик, механик РОВД. Он был абсолютно трезвый. Улыбаясь, рассказал, что в КАМАЗе масло погнало, и пришлось на двухсотом километре разгружаться и гнать своим ходом. За камазом из поселка придет другая машина, так что все в порядке. Тут вспомнили про Ивана, не один же Пашка пил. -Нет, конечно, вон Ванька в будке вездехода спит. Кое-как разбудили Ивана и пошли в свою комнату. Поужинали и кто где разместились. Андрей с Витькой легли на полу в спальниках, остальные на кроватях. Уснули, решив, что утро вечера мудренее.
Утром все встали отдохнувшие, бодрые, только Иван сразу не разобрал, где он, но, получив нагоняй, все вспомнил, свалил на Пашку, что тот заставил его пить эту гадость, а так он ни-ни, завязал.
Быстро собрались, оставили УАЗ на попечение механика и двинулись по снежной целине в тайгу. Поднялись на перевал:
мело потихоньку, следов вокруг не было никаких. Погнали вниз. Будник уверенно работал рычагами, грохот в кабине стоял неимоверный, можно было понять Пашку. За вездеходом поднималось облако снежной пыли. Через час, остановившись, Матвеич провел короткое совещание. Решили подъехать на вездеходе к самой избушке. Если кто и убежит по такому снегу то по следам догнать ничего не стоит. Вскоре за поворотом показалась избушка. Будник подогнал вездеход к дверям и лихо затормозил. Тут же из будки выскочили Андрей и Витька и заняли позиции по разным сторонам, приготовив автоматы. Подхватив свой АКСУ-74, Матвеич пошел к дверям. Чуть поотстав, в стороне шел Паша.
Но дверь уже тихо открывалась, и в проеме показался человек в шапке и валенках.
Матвеич с ходу насел на него:
-Отойди в сторону. Кто еще там? Ты кто? Быстро отвечай! Под этим напором, да еще при виде вездехода, вооруженных людей, человек, явно струхнув, затаился на месте и кое-как выдавил из себя:
- Геолог я, а там еще один.
-Что, еще один геолог?
-Нет, не геолог, просто Славка.
-Давай зови просто Славку.
В это время в дверях показался и сам Славка, молодой худой пацан, он сразу заулыбался как-то облегченно и звонко брякнул:
-Здрасьте.
-Ну, здравствуй, Славка. Оружие, золото, наркотики, самогонка, чай есть?
-Чай сейчас будет, а другого ничего нет, заходите. Зашли в избушку, и здесь Матвеич уже официально представился, а за ним как всегда Пашка. В избушке было довольно-таки чисто, на печке закипал чайник, на столе еще стояли миски с гречневой кашей. Видимо, только пообедали. Спальных мест, как сразу определил Матвеич, было три.
-Так, ну и чем же занимаетесь, где третий? Отвечал в основном Славка. Геолог Дима был какой-то пришибленный, робкий, видно, что бывший интеллигент, то есть абсолютно неприспособленный ни к чему человек. Ничем они не занимаются, живут просто, а третий ушел позавчера, после обеда. Славка налил всем чая, поставил сахар, хлеб, извинился, что ничего больше нет. Сев с кружками на табурет, Матвеич повел разведочную беседу и в конце концов выяснил, что Славку с Димой сюда привел две недели назад Борис Шулубин из Оротукана, показал им, где и как мыть золото; продукты все его, как и снаряжение. Он тоже с ними работал, намыли очень мало, буквально чуть-чуть, граммов десять. За это время только турф успели пробить. То очень морозно было, около 50 градусов, то снег повалил. Борис позавчера ушел :(а продуктами. Он на лыжах дойдет до трассы, а там попуткой.
Матвеич и Пал Палыч видели, что они что-то недоговаривают, но пока молчали. Перекусив наскоро и напившись чая, начали осмотр избушки. Искали оружие и золото. Славка, поняв, что ищут, вытащил из щели маленький пакетик из фолы и (любят же «хищники» эту фольгу!). В пакетике было около двух граммов грязного буро-желтого порошка. Остальное, по уверению Славки, унес Борис. Затем на лыжах пошли к месту разработки, которое находилось чуть ли не в километре от избушки.
Шурф представлял собой яму глубиной около двух с noловиной метров, закрытую досками и двумя листами жести| Рядом, на ножках, стояла полубочка, под ней кострище, тут же лом, две лопаты, ведро. Вот и все механизмы. Пал Палыч толы ко руками развел:
-Ну, вы даете! Лучше уж сторожем где-то работать и больше заработаешь, да еще в тепле.
Затем он достал из-под полушубка «Полароид» и сделал пять снимков: обыщи вид, отдельно шурф, отдельно и бочку инструменты, затем горе-старателей за работой в шурфе и возле их бочки. Славка только рот разинул, увидев, как работает «Полароид». Жалко было пацана до слез, ему бы учиться в институте, видно, что паренек смышленый и грамотный. Дима же произвел тягостное впечатление. Молодой, всего 34 года, геолог с высшим образование, но какой-то неприспособленный, сломала, видно, судьба, если очутился в таком месте.
Мороз крепчал, как всегда после снегопада наступили морозы, за тридцать уже, наверное. Пошли к избушке.
Скачать полностью:
